в настоящий момент, ногтями Джафара без особенных проблем можно было бриться. Поэтому он никогда не пользовался бритвой, брея щеки, подмышки и подсобное хозяйство исключительно ногтями.
Вдобавок ко всему, под губами у Джафара скрывались вставленные им в Испании самые настоящие и дорогие вампирские клыки. Зачем он их вставил – новобранец и сам толком не понял. Взыграло пристрастие к эпатажу, да и просто – хотелось попробовать, как это – быть с клыками, чисто по приколу. Чтобы пугать людей перед тем, как убить их.
Эпатаж был у солдата в крови, а кровь эта тоже была совершенно не простая: удивительной чистоты и редкости благородная голубая. А подкреплялась она княжеским титулом, которым владел по праву крови украденный чекистами из Германии дипломат. Именно поэтому всю жизнь маньяк был ярым приверженцем роскоши, изыска, величавости и эстетики.
Несмотря на то, что Джафар был русский князь, любой уверенный в себе дед теперь мог сделать с ним что угодно, даже обоссать и выебать, и новобранец не сомневался, что плевать здесь все хотели, кем является высокопоставленный дипломат на гражданке.
Понимая всю грустную степень положения своих дел, предстоящие два года армейской службы Джафар планировал провести максимально тихо, убивая без особенных изысков, исключительно для души, и с минимальным для своей задницы (нулевым желательно) ущербом.
К армии маньяк решил для себя относиться как к страшному сну, который, как он надеялся, никогда в его жизни больше в будущем не повторится.
– Эх, быть мне петухом! – с тоской подумал Джафар, с ужасом представляя, что сделают с ним ночью наверняка привыкшие трахать в жопу молодых солдат старослужащие.
С чего он это взял, он и сам не знал. Возможно – почерпнул данные знания из зарубежных фильмов. Князь и сам не помнил точно, каких и чьих именно.
В этот момент двери в казарму распахнулись, и вошли они. Знаменитые кобели.
В центре чапал здоровенный, как Арнольд Шварценеггер, парень, красивое лицо которого обрамляли длинные белокурые волосы, а глаза его прятались за зеркальными стеклами очков Ray-Ban. На башне офицера лихо сидел заломленный вбок десантный горделивый голубой берет.
Одет он был красиво и справно, и идеально чистая и отглаженная форма сидела как влитая на спортивной, мускулистой и рельефной фигуре ротного.
Руки офицер держал скрещенными за спиной и ступал по взлетке сверкающими берцами так, словно шел по ковровой дорожке в клуб или по подиуму. Каждое движение натренированного тела выдавало в парне умелого и опытного ловеласа, и это и был московский сердцеед и мечта всех женщин мира, командир роты спецназа, старший лейтенант Вася.
Справа от десантника шел высокий молодой парень со слегка полноватой фигурой, хитрожопыми глазами голубого цвета и типично иудейскими чертами лица, помноженными на легкую, почти неприметную, пархатость.
Голова его