на ноги и подбежал к дрожащему от волнения Франсуа.
– Ты видел, ты видел, кто это сделал? Отвечай немедленно!
– Да, мсье! Я видел, кто силой увез мадемуазель Беатрис и убил несчастную тетушку. Простите меня, господин, что я не смог помешать осуществить двум злодеям коварный план.
– Говори же, кто это был?
– Первый называл себя Венсаном Морэ, а имя второго, мсье, я с трудом помню, оттого что у меня зуб на зуб не попадал от страха, я пытался уговорить мадемуазель Беатрис бежать, но эта смелая девушка сопротивлялась до последнего. В какую-то секунду я успел спрятаться здесь, в этой комнате.
– Барон Венсан Морэ? Барон? Не может быть! Как этот милейший человек мог так поступить? Нет, ты ошибаешься!
– К сожалению, сударь, в моем ответе нет никакой ошибки. Эти двое господ служат графу де Легра́ну, они несколько раз упоминали его имя, хвастаясь, что каждый получит щедрое вознаграждение за хитрый план, который незамедлительно воплотят в жизнь. И еще они радовались, что так легко заставили вас ехать в Париж, это тоже была часть хорошо поставленного спектакля.
Франсуа замолчал. Он как будто вновь окунулся в события того рокового дня, когда ничем не смог помочь беззащитным дамам.
Герцогу не верилось в только что услышанную историю. Он почти рухнул на небольшую скамеечку, которая стояла перед кроватью Беатрис.
– Не может быть, не может быть! – еле слышно шептал Филипп.– Граф был для меня почти братом, он всегда выручал, всегда приходил на помощь.… Как? Как такое возможно?
Несчастный отец глубоко вздохнул и задумался: нужно было что-то делать, искать дочь, но как? С чего начать? Где она сейчас? Жива или… нет, нет! С ней все должно быть хорошо!
Герцог вскочил на ноги и почти пулей спустился в большую залу.
– Дидье, Дидье! Нам нужно ехать к графу! Ты слышишь? Собирайся, да живее! Время не ждет!
Теперь герцог понимал, что люди, все это задумавшие, совсем не хотят его просто пугать, они рушат его жизнь, преследуя свои цели. Филипп вышел на балкончик и устремил свой потухший взгляд в небо. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким и несчастным.
«О, Пресвятые мученики! За какие грехи я расплачиваюсь?» – размышлял герцог, снова и снова перебирая в своей памяти все моменты собственной жизни, за которые сейчас судьба мстила ему, однако, в жилах Филиппа текла дворянская кровь и честь была превыше материальных ценностей, ради которых другие знатные французы шагали по головам.
Герцог чувствовал, что его дочь жива. Он верил, что совсем скоро этот страшный сон закончится и все будет по-прежнему хорошо. Однако судьба, которая часто испытывает человеческий дух на прочность, была в этот раз неблагосклонной к несчастному отцу: впереди его ждала неизвестность и поиски пропавшей дочери, вместо спокойных и добрых дней.
Часть вторая
«Маски».
1.
– Смотри, Паскаль, что у меня есть! –