друг друга дубасить. Цирк! – Здоровяк махнул кому-то рукой на прощанье и сказал: – И чего народ боится? Их же мало. Час назад тварь какую-то в яме сожгли. Визжала, как свинья.
Лупцов вспомнил лейтенанта милиции, и его слегка передернуло.
Домой они вернулись ближе к вечеру. Солнце закатилось за крыши домов, и небо сделалось таким плотным и сочным, таким насыщенным, словно в воздушную толщу влили изумрудную зелень и хорошенько размешали.
Свою квартиру Иван Павлович нашел открытой, с изуродованной дверью. Внутри царила разруха, будто по ней прогнали стадо слонов. В поисках припрятанных сокровищ грабители повыкидывали из ящиков все вещи. Коробки и чемоданы были варварски раскурочены, а стекла в шкафах и посуда зачем-то перебиты.
От неожиданности и возмущения Иван Павлович долгое время изъяснялся одними междометиями. Он ловил ртом воздух, кидался из одной комнаты в другую и наконец обрел речь:
– Мародеры! Суки! Паразиты! Такого даже в войну не было!
– Да, действительно, не стоило уходить, – сочувственно проговорил Лупцов. – Пойду я, Иван Павлович, посмотрю, как у меня. Брать там нечего. Перевернут только все, гады, убирай потом за ними.
– Ты посмотри – и назад, ладно, Игорек? – попросил Иван Павлович. – Я не боюсь. Нет. Просто противно теперь здесь сидеть. Это же помойка, а не квартира.
– Так, может, пойдем ко мне? – предложил Лупцов. – Ну что теперь, сторожить, что ли, это? – Он кивнул на разбросанное белье, бумаги и фотографии.
– Нет, Игорек, надо убрать, – ответил сосед. – Мои вернутся – испугаются. Ты давай возвращайся. У тебя небось и есть нечего. А у меня консервы. И хлеб найдется.
Пообещав появиться через полчаса, Лупцов поднялся к себе. Его квартира оказалась нетронутой, и о катастрофе напоминал только им же самим разбитый телефон, чьи-то допотопные чемоданы и рюкзаки. Лупцов попытался было перетащить вещи из комнаты в прихожую, но они оказались неподъемными, и он отказался от этой затеи.
Лупцов прошелся по комнате, поддел ногой кусок телефонной трубки и сел на диван. Отвратительное ощущение, будто за ним кто-то все время наблюдает, что в квартире находится кто-то чужой, не отпускало. Это раздражало его, и, когда в прихожей раздались шаги, Лупцов вздрогнул, напрягся, как перед ударом, и с большим трудом удержался от желания встать с дивана и вооружиться чем-нибудь потяжелее.
Лупцов сразу понял, что это не грабители – дверь была закрыта на замок, и он не слышал, чтобы кто-то открывал ее или пытался это сделать.
Развернувшись к двери, он с сильно бьющимся сердцем замер в ожидании непрошеного гостя и, когда в комнату вошел Иван Павлович, вздохнул с облегчением.
– Ф-фу, как вы меня напугали, – сказал он и осекся. Еще не договорив, Лупцов вспомнил, что дверь закрыта, а значит, сосед никак не мог войти в квартиру без его помощи.
Иван Павлович-второй ничем не отличался от оригинала. Лжесосед вошел молча и, не глядя на хозяина квартиры, сел на другом конце дивана.
Некоторое время Лупцов приходил в себя,