Но это сработало, потому что я наконец получила от мучителя свой ответ.
– Нет уж, не в этот раз. Я тебя толком даже и не попробовал.
Я пропустила мимо ушей уничижающий тон, что не очень, наверное, хорошо. Но облегчение захлестнуло с головой, и я даже выскочила на тротуар раньше самого мучителя, однако тут же застыла от неожиданной мысли. Кроме возвращения назад, я боялась только одного: встречи со старыми «клиентами». Ланкмиллер ещё не знает, и неизвестно ещё, как воспримет. Он ведь пребывает в уверенности, что я буквально «чистый лист».
– Что застыла? – сварливый голос донёсся в спину, и я молча поплелась следом с чувством, как будто меня в кабинет к себе вызвал недовольный босс.
Кэри выбрал столик не около окна, как нормальный человек, а где-то в глубине зала, рядом со стриптизёрским шестом.
– Который час? – безрадостно поинтересовалась я, усаживаясь напротив.
– Около двух, а что за интерес? – почти весело ответил он.
– В два стриптиз начинается, «отличное» время мы выбрали.
Я уронила голову на стол. В животе снова заурчало, и я поняла, что сил на споры у меня нет. К нам подскочила официантка и, учтиво поздоровавшись, положила на столик меню. Эта девушка была незнакома мне, что означало, Чейс нашёл замену с поразительной быстротой.
– Может, ты сразу что-нибудь посоветуешь, Кику? – Ланкмиллер неприятно протянул моё прозвище, вынуждая очень быстро реагировать, чтобы только его заткнуть.
– Баранью отбивную! С грибами. И морс, – я вскинула вверх указательный палец, а голову оставила лежать; голос от эмалированной поверхности отдавался глухо, может, меня ещё и не узнают.
– Прекрасный выбор, – пискнула официантка.
Ну ещё бы. Вообще-то, почти все напитки в кафе разбавляли водой, но морс разбавленный был как раз вкуснее, потому что не такой кислый. Что касается баранины, то её я никогда не пробовала, но носить старалась как можно быстрее, потому что запах от тарелки исходил совершенно сногсшибательный и до тебя со всеми деталями доходило, как ты голоден.
– Неужели так напрягает перспектива просто даже заглянуть сюда ещё раз? – когда официантка убежала, Ланкмиллер вальяжно откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу.
– Нет, но ужасно напрягает перспектива безропотно исполнять любой ваш каприз, – я ответила ему в тон, явно рискуя заработать пару дополнительных синяков и психическое расстройство.
– Ты привыкнешь. Ещё влюбишься в меня.
Я посмотрела на него так, будто он рехнулся.
– Синдром идентификации заложника? – Разговор об этом несколько раз заходил на кухне под соответствующие передачки по телику, так что я очень слабо, но ориентировалась.
– Синдром идентификации заложника – это когда жертва симпатизирует. И смиряется с положением, – мягко поправил насильник.
– Н-ну… ты же отдаёшь себе отчёт, что это происходит… не по воле людей? Что я никогда по-настоящему не стану твоей, что бы