бы даже мысленно обозвала его душнилой, если бы не изысканная издёвка в голосе. По моему опыту, такие тренируются годами и, как любое искусство, требуют особого склада характера.
– Меня подняли как по тревоге, – пробубнила себе под нос мрачные оправдания. – И служанка эта ваша орала как потерпевшая.
Ланкмиллер надавил на плечи, чем вызывал целую волну паники, я завертела головой, пытаясь оглянуться на него, хотя бы по выражению лица прикинуть, что меня ждёт.
– Сядь, не вертись, – тотчас приказали мне, и я опустилась на стул, потому что от звуков его голоса перестали держать колени.
Тёмный и гладкий гребень мелькнул в его руке, а потом я ощутила, как он коснулся волос. Жёсткие и посечённые, трогать их было неприятно даже мне, расчесать иной раз – и вовсе невозможно, хотя у Кэри это выходило на удивление легко, как у древнего заклинателя. Я-то уже приготовилась к боли. На каждом новом прикосновении всё равно непроизвольно задерживала дыхание и впивалась ногтями в стул. Почему-то близость Ланкмиллера очень меня нервировала, буквально до зуда в затылке, и это рождало вполне рациональный страх, что в какой-то момент я не выдержу и отскочу от его пальцев, чем навлеку на себя господский гнев. Так что, когда процедура закончилась, у меня вырвался невольный облегчённый вздох, почему-то вдруг развеселивший моего мучителя.
Спускаясь за ним по лестнице мимо охранников в форме, я уставилась невидящим взглядом в пол, отчего-то чувствуя себя неловко. Может, от внимательных, потрошащих и выворачивающих наизнанку взглядов. Они знают, что я у него была.
Какого дьявола меня вообще это беспокоит? Главное развлечение в гареме – сплетни, да и что с того?
Мы спустились на подземную парковку, и Ланкмиллер, вопреки моим ожиданиям, направился не к уже знакомому чёрному джипу, а к выпендрёжному спорткару, такого красного цвета, который стоит перед глазами, когда тебя бьют по почкам.
– Сами водить изволите? Да ну?
– И что же тебя удивляет? – домашний тиран чуть изумлённо изогнул бровь, открывая передо мной дверь. Всё в его тоне и выражении давало понять, что мой издевательский официоз не уместен, и если я надеялась, что эта попытка поддеть ланкмиллерское самолюбие невинна, то эти надежды могут дороговато мне обойтись.
Я тотчас заткнулась, подумав, что здравой идеей было бы отказаться от неумелых попыток вступить в разговор.
– Пристегнись, – небрежно бросили мне.
Но есть много вещей, которые я не в силах сделать нормально. Особенно если они со мной в первый раз. Я мгновенно по самые уши запуталась в ремне, который и так-то еле обнаружился. Ланкмиллеру пришлось меня выпутывать и пристёгивать собственноручно. Но мне показалось, что взгляд его потеплел.
Вслед за нами с парковки выехала ещё одна машина, я предположила, что это как раз та самая усиленная охрана, потому что следовала она за спорткаром неотступно. Кэри привез меня в какую-то совсем незнакомую раньше часть