хлопковой рубашке с закатанными рукавами.
Сегодня он был в отлично сшитом костюме ручной работы, и пусть у него был несчастный вид, но все в его облике говорило, что это богатый человек. Другими словами, не такой человек должен искать встреч с Фионой. Ну, разве что переспать с ней. Но не включить в какие-либо планы своего будущего.
Хартли наклонился вперед и, упершись локтями в колени, склонил голову. Странное поведение для человека, который всегда знает, что сказать. Он был одним из тех парней, которые могут вызвать интерес женщины одной своей улыбкой.
Теперь, когда она впустила его в свой дом, он вдруг онемел. Наконец она не выдержала и прервала затянувшееся молчание.
– Чего ты хочешь, Хартли?
Эти слова Фиона должна была произнести с нетерпением и безразличием, но ее голос дрогнул. Она поморщилась и украдкой взглянула на него, надеясь, что он не заметил ее волнения. Он не заслуживал ее сочувствия, и он его не получит.
Наконец Хартли поднял голову и повернулся к ней. И она увидела на его лице горькие складки, которых раньше не было.
– Мой отец умер, – прохрипел он.
В его глазах были почти детское недоумение и тоска.
– О боже! Мне очень жаль. Это случилось внезапно?
– Да. Инсульт.
– Ты был в Чарлстоне?
Фиона и Хартли жили в одном районе, но впервые встретились только на свадьбе друзей, да это и понятно, они вращались в разных кругах.
– Я не знаю, что сказать, кроме того, что мне очень жаль, Хартли.
– Он был стар, но не настолько. Мне и в голову не приходило, что у меня не будет даже шанса попрощаться с ним.
Ей хотелось сесть рядом с ним и обнять его, но она знала, чем это может кончиться. В объятиях Хартли Тарлтона она забудет о своем решении – быть благоразумной. Она растает, он этим воспользуется, а потом снова исчезнет. Нет, лучше держаться на безопасном расстоянии.
Он поднял голову:
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной на похороны. Пожалуйста. – Он встал и заглянул ей в глаза. – Я бы не просил тебя об этом, если бы это не было так важно для меня.
Он нервно сглотнул, и ей стало жаль его.
Она видела этого мужчину обнаженным, помнила нежные ласки его больших, слегка шершавых ладоней на своем теле. Тот, другой Хартли заставлял ее переживать невероятное блаженство. Но ее глупое, романтическое сердце напрасно восторженно пело и грезило о счастье. Она не знала настоящего Хартли. Теперь знает.
– Не думаю, что это хорошая идея, Хартли. Мы ничего не значим друг для друга. Ты совершенно ясно дал мне это понять. Я не пойду с тобой на похороны, – твердо произнесла она, и ее голос не дрогнул.
– Ты не понимаешь…
Он шагнул к ней, но она, выставив вперед ладонь, остановила его.
– Не дотрагивайся до меня, – сказала она.
Он пожал плечами, на его лице появилось выражение обеспокоенности.
– Я понял, никаких прикосновений. Но мне нужно, чтобы ты поехала со мной на похороны, потому что я боюсь,