Хамнет. Мэгги О`Фаррелл

она уже догадалась, но тем не менее все равно решительно прошла по двору обратно к прачечной, где ее дочери, о чем-то хихикая, продолжали выжимать воду из простыней. Для начала она схватила за плечо Кэтрин и, прижав руку к животу девушки, глянула ей прямо в глаза, не обращая внимания на возмущенные вопли. Простыня упала на влажную, усыпанную листьями землю, попав под ноги и ей, и испуганной девушке. Джоан прощупала дочь: плоский живот, костлявые бедра, пустое брюхо. Отпустив Кэтрин, она взялась за младшую Дженни, еще совсем девочку, мысли матери встревоженно метались: «Ради всего святого, поимейте жалость, но ежели она понесла, если кто-то поигрался с ней, то я пойду на все, измыслю страшную кару, жуткую месть, и этот охальник горько пожалеет о том дне, когда его нога ступила в “Хьюлэндс”, ежели он хоть раз где-то поимел мою девочку, испортил ее, то я добьюсь…»

      Руки Джоан бессильно повисли. Живот Дженни оказался тоже плоским, почти впалым. «Наверное, – вдруг подумала она, – мне следует получше кормить девочек, подкладывать им побольше мяса. Неужели я недокармливаю их? Неужели? Неужели я позволяю мальчикам съедать больше, чем положено?»

      Она тряхнула головой, стараясь избавиться от неприятных мыслей. «Маргарет, – подумала она, – приглядываясь к гладкому и встревоженному личику своей самой младшей дочки, – нет. Невозможно. Она еще ребенок».

      – Где Агнес? – спросила она.

      С ужасом поглядев на мать, Дженни опустила взгляд на грязную простыню под их ногами; Кэтрин, как заметила Джоан, отвела глаза, словно уже поняла причину такого вопроса.

      – Я не знаю, – ответила Кэтрин, наклонившись, чтобы поднять простыню, – она может быть…

      – Агнес пошла доить корову, – выпалила Маргарет.