Будучи традиционалистом в гастрономических вопросах, выросший на осетрине, чёрной икре и раках Волго–Ахтубинской поймы, Карагодин ёжился, глядел на экзотическое маринованное животное с недоверием. Восемь тоненьких отростков, покрытые крошечными присосками, вызвали летучую инфернально-патологическую ассоциацию. «Упаси, господи!..» – мысленно пискнул Карагодин, но отступать казалось неприличным, и он решительно вонзил вилку в лиловую мошонку микро-кракена.
– А нам, нам можно? Мы тоже хотим! Дайте нам афродизиака! – требовали стажёрки, протягивая Сёме пластиковые тарелочки …
– Какие могут быть проблемы, – гудел как большой шмель Короляш. – Подадим машину к трапу, у Петрухи есть специальное разрешение.
Савойский, обставленный радужными коктейлями, который прытко замешивал Паша Русанов, добавляя в «Абсолют» ликёры отчаянно–мультипликационных цветов, – довольно жмурился, говорил:
– Да совсем необязательно к трапу, просто – встретить в Шереметьево…
Как чёрт из табакерки из-за шкафа выскочил Петруха, со связками эквадорских бананов в обеих руках, пристроил плоды на угол стола, сделал краткий доклад прямо в крупное ухо директора, и тоже присел к столу с банкой Heineken non-alcoholic.
Последовали яркие, полные неподдельных дружеских чувств тосты замов. Карагодин, хорошо знакомый с процедурой застолий в «Мясной лавке», принимал их как должное, как некий замечательный, но и само собой разумеющийся ритуал. Не раз он поднимал пылающие неземными красками коктейли, не раз говорил зажигательные спичи.
И сейчас взял инициативу, встал, весомо произнёс:
– Что за день, просто пряник медовый! Как много хороших слов прозвучало. Но один тост мы упустили, друзья.
– Как так, – пронеслось по периметру стола, – не может быть! Что за тост такой?
– Очень важный тост: – за прекрасных дам!
– Ё-моё! Конечно, за дам! – догадливый Сёма вытянулся во весь свой прекрасный рост и оттопырил локоть на уровень плеча. – Мужчины пьют стоя!
Мужчины оперативно поднялись и выпили стоя.
Пунцовые от неожиданного внимания стажёрки, пропищали благодарственные слова, заявили: – А у нас для вас подарок! Концертный номер.
Рыжов, явно осведомлённый о затее, поднял из-под стола пузатую магнитолу и водрузил её средь сияющих коктейлей. Девчонки выскочили на свободное пространство между двумя горками и стали рядом по стойке смирно.
– Ирландский танец! Исполняют Лика и Вика!– объявил Рыжов и нажал кнопку.
Зазвучала знаменитое увертюра из мюзикла «Riverdance».
Некоторое время Лика и Вика стояли недвижимо, подчёркивая сильные доли музыки ритмическими движениями кистей рук, разжимая и сжимая белые пальчики в аккуратненькие кулачки. На очередном ударе литавр включились ножки в чёрных туфельках, отбивая такт поразительно синхронными движениями народного танца. Лица артисток оставались отрешёнными,