вырваться из крепкого захвата, заплакала:
– Я не хотела, не хотела… Я всегда знала, что меня выдадут замуж не по любви, и думала, что не влюблюсь никогда… И вот. Что будет с Амираном? Его лишат милости? Отправят в ссылку? Казнят?
Этери крепко обняла её, поцеловала в лоб, ощутив на губах вкус пудры, принялась успокаивать. Когда рыдания стихли, Этери сказала:
– Пойдем в мои покои. Нам надо успокоиться – и тебе, и мне.
Лейла спросила:
– Это правда, что договор подписан? Что помолвка уже заключена? Салахад не считает нужным посвящать меня…
Этери кивнула.
– Я видела подписи на бумаге. Подписи твоего отца и Исари. Если разорвать помолвку даже для того, чтобы заключить её с цесаревичем…
– Отец на это не пойдёт. Будет война, – вздохнула Лейла.
– Мне очень жаль, – искренне сказала Этери.
Она не видела в этой девушке соперницы. Ни в одной земной женщине она не видела соперницы в борьбе за сердце Исари. Только Смерть была её врагом, и уж с ней-то Этери сражалась, как могла.
– Что же вы молчали, дети? – спросила она, ни к кому не обращаясь.
– Я собиралась молчать и дальше, – сказала Лейла, вытирая глаза рукавом. Сурьма размазалась, Этери вздохнула. – Я… я знаю своё место. Я лоно на ножках, я тень влияния отца, я…
Было видно, что она снова собирается заплакать. Этери обняла её, не давая договорить.
– Будет, будет… – бормотала она неловко, пытаясь успокоить камайнскую принцессу, будущую багрийскую царицу. – Пойдем, выпьем вина.
Они взялись за руки, пошли по коридору, поддерживая друг друга. Этери отправила служанок на кухню и в погреб – за вином и закусками, а потом самолично помогла своей гостье умыться и привести себя в порядок.
Лейла залезла с ногами на софу у холодного камина, Этери заботливо укрыла ей ноги пледом из беличьих шкурок, лёгким и тёплым, села рядом, принялась раскуривать трубку.
Запахло вишневым табаком. Служанки принесли вино в глиняном запотевшем кувшине, сыр, тепличный виноград, выращенный с помощью магии, и потому совершенно безвкусный, разнообразные сладости, маленькие пирожки с острой мясной начинкой.
Этери махнула им рукой, и понятливые девушки тут же скрылись, поклонившись.
– Вы курите, княгиня, – удивленно заметила Лейла, приподнимаясь на локте. – Я думала, что здесь, как и в Камайне, это считается неприличным.
Этери пожала плечами, положила трубку на специальную глиняную подставку, принялась разливать вино.
– Привыкаю к роли старой девы, дорогая моя. А старым девам многое прощается. Я ведь буду княжить до тех пор, пока надо мной нет мужчины, кроме моего царя. А если я выйду замуж, реальная власть уплывёт в руки моего супруга. Зачем мне это?
Они помолчали.
– Я хотела бы так, – тихо сказала Лейла, проводя пальцем по кромке своего чеканного кубка. – Сама решать свою судьбу. Я бы вышла замуж за Амирана… или вообще не выходила бы ни за кого!
Этери отпила вина, отломила кусочек пресной кукурузной лепешки, положила