в личный кабинет герцога, они занялись тем, ради чего собрались сегодня. Анна, сидевшая с Эмили и матерью за столом, наблюдала, как Вильгельм отвергает все попытки Бурхарда подтолкнуть его к одобрению союза.
– Англичане устали от проволочек и надуманных извинений, – горячился саксонец. – Они говорят, что вам, господин Олислегер, это прекрасно известно.
Олислегер утер лоб.
– Так и есть. – Он в отчаянии поглядел на сверкавшего взглядом Вильгельма. – Больше всего их беспокоит, что они не видели юных леди или не смогли толком их рассмотреть. За обедом послы жаловались на то, как были одеты их милости сегодня утром. Они назвали наряды девушек чудовищными – простите, что говорю это при вас, миледи, – и сказали, что не имели возможности ни разглядеть их лиц, ни познакомиться с ними лично. Боюсь, я вспылил и позволил себе спросить, не хотят ли они лицезреть их голыми?!
– Действительно! – воскликнула мать.
Анна вся сжалась от стыда. Эмили хихикнула.
– Мои извинения, ваши милости. – Олислегер выглядел сконфуженным. – Послы ответили, что всего лишь хотели увидеть юных леди. Я пообещал, что вскоре организую это.
– Прошу вас, милорд герцог, – вмешался Бурхард, – пошлите послов к королю, чтобы предложить ему леди Анну. По крайней мере, в этом случае вы узнаете, каковы намерения англичан и какие условия предлагает король.
Олислегер согласно кивнул.
– Я никого не могу сейчас отправить, – раздраженно ответил Вильгельм. – Дипломаты нужны мне для встречи в Гелдерне.
Вице-канцлер Бурхард вздохнул:
– Милорд, это никуда нас не приведет. Может быть, вы снимете с себя груз и объясните настоящую причину, почему вас тревожит продвижение переговоров о браке, о чем я вынужден был конфиденциально сообщить английским послам.
Анна пристально взглянула на брата. Вильгельм на мгновение смешался, но потом пришел в себя и, обращаясь к ней, сказал:
– Меня беспокоит, Анна, что ваша помолвка с Франциском Лоррейнским все еще в силе и вы не свободны для замужества.
Анна оторопела:
– Но отец говорил, что предварительное соглашение не имеет силы, потому что обещания были даны друг другу отцами, так как Франциск и я были слишком маленькими, чтобы давать согласие. Он сказал мне, что мы свободны вступать в брак, когда и с кем захотим.
– Мне он говорил то же самое, – подтвердила мать.
– И это правда, как я не раз заверял его милость, – сказал Олислегер, – и послов.
– Тогда, сын мой, о чем тут беспокоиться? – спросила герцогиня.
Вильгельм вздохнул:
– Мадам, я знаю, мой отец считал предварительное соглашение аннулированным, но формально этого не было сделано.
– Этого и не нужно, – вмешался Бурхард. – Очевидно, герцог Лоррейнский не станет возражать, потому что хочет женить своего сына на дочери французского короля.
Олислегер повернулся к Вильгельму:
– Заверяю вашу милость, вам не стоит больше