ни ее солнечный характер, ни остроумие. Сделано ли это нарочно, чтобы выбор точно пал на Анну? Или Эмили выглядела бы иначе, если бы Гольбейну дали шанс написать миниатюру?
В любом случае теперь уже было поздно что-то менять; портреты отправят королю Генриху сегодня, и вскоре они узнают, которой из них суждено носить корону Англии.
Вильгельму, казалось, было все равно, которую из его сестер выберет король, если тот решился-таки взять одну из них в жены. Анна понимала, что по большому счету нет никакой разницы, имя какой принцессы впишут в брачный договор; целью стремлений обеих сторон являлся этот союз сам по себе.
– Его величество был очарован портретом леди Анны, – сияя улыбкой, сообщил доктор Уоттон, – и сразу заявил, что хочет жениться именно на ней. – Посланник поклонился Анне так почтительно, будто она уже была королевой.
Сцена эта происходила в кабинете Вильгельма, куда его сестры спешно явились по требованию Уоттона.
Обрадованная, что выбор пал на нее, но не вполне уверенная в своих чувствах касательно ставшего почти решенным брака, Анна улыбнулась послу.
– Король оказывает мне высочайшую честь, – сказала она, взглянув на Эмили, которая наверняка чувствовала себя уязвленной тем, что выбор пал не на нее, но хорошо это скрывала.
– Его величество с нетерпением ждет вашего прибытия в Англию, – сказал ей доктор Уоттон. – Уже наступил сентябрь. – Он повернулся к Вильгельму. – Вы готовы заключить контракт, сир?
– Конечно готов, доктор Уоттон, – с ликующим видом ответил тот.
Анна смотрела с помоста, как ее брат подписывает брачный договор: Вильгельм размашисто поставил подпись на глазах у всего двора. Потом, по его кивку, она встала, чувствуя на себе выжидательные взгляды всех, кто был в зале. Анна боялась этого момента, никогда прежде ей не приходилось выступать перед людьми, но было понятно: нужно привыкать, ведь у королевы Англии будет много публичных обязанностей. Анна набрала в грудь воздуха:
– Я хочу выразить сердечную благодарность его милости, моему брату, и людям Клеве за то, что выбрали меня для брачного союза, лучше которого я не могу и желать.
Ну вот, дело сделано, все, как просил Вильгельм, и голос ее ни разу не дрогнул. Анна сделала реверанс и села. Мать одобрительно смотрела на нее.
Вильгельм занял место рядом с ней, опустившись в огромное кресло, и подозвал своих послов. Им предстояло обсудить множество деталей контракта: приданое, которое Анна привезет с собой; содержание, которое выделит ей король Генрих; состав ее двора и как она доберется до Англии.
Обязанности посла Вильгельм возложил на доктора Олислегера; ему-то и был передан список поручений.
– Скажите его величеству о моем желании, чтобы он вел переговоры с вами, как со мной, если бы я присутствовал там лично. Да поможет вам Бог.
В тот вечер Анна попросила, чтобы матушка Лёве прислуживала ей в спальне.
– Кое-что сильно меня тревожит, – призналась она, стоя у окна и вглядываясь в ночь. – Скоро я уеду в Англию. И как буду тогда