раза в год, когда рыбачьи суда не выходили в море, Падовани готовил на ужин жаренное на гриле мясо, бараньи отбивные и колбаски мергез[43].
– Мер… что?
Морис был уверен, что Йозеф придуривается. Ну скажите на милость, разве может человек быть таким невеждой? Йозеф объяснил, что прибыл в Алжир два месяца назад и живет относительно уединенно, чем совершенно покорил Мориса Делоне. Он проявил сердечность, как и подобает в отношениях с новым клиентом, и выразил восхищение выдающимся талантом танцора, но к человеку, способному «заливать» с таким серьезным видом, в Алжире относятся с величайшим пиететом.
– Слушайте все! – призвал он аудиторию. – Йозеф Каплан не знает, что такое мергез! Каково?
Раздался оглушительный взрыв хохота. У Падовани давно не слышали лучшей шутки. К столику подошел хозяин, протянул руку и сказал:
– Друзья зовут меня Падо.
Йозеф скорчил хитрую рожу – улыбнулся до ушей, вздернул брови и прищурился, подтверждая: как я вас всех провел?! За несколько секунд у него появилось больше друзей, чем за всю предыдущую жизнь, да еще и репутация гениального насмешника. Шутовство в Алжире заменяет людям паспорт. Падовани подал отбивные и колбаски, Йозеф попробовал и чуть не задохнулся – еда была чертовски острой. Ощущение счастья для Йозефа будет теперь неразрывно связано с ароматом жаренного на открытом огне мяса, хотя поймет он это много позже, вернувшись в Чехословакию. А еще он будет гордиться тем, что первым открыл для сограждан Кафки острые алжирские колбаски мергез.
– Перейдем на «ты», не возражаешь? Мне так проще.
– Согласен, – не задумываясь ответил Йозеф.
Морис никогда ничему толком не учился: считал, что, с одной стороны, ему не повезло с наставниками, а с другой – мнил себя достаточно сообразительным, чтобы преуспеть в жизни и без всяческих наук. Йозеф слушал, завороженный убежденностью Мориса и его железной логикой, тот был свято уверен, что в школе должны учить читать, писать и считать, а все остальное – полная фигня и пустая дребедень.
– Такие, как я, не нуждаются во всяких там склонениях-спряжениях, – заявлял он. – Лучше бы жизни учили, а не крестикам-ноликам!
– И как же ты намерен преуспеть?
– Осталось урегулировать пару-тройку моментов. Нынешние волнения неблагоприятны для делового климата, так что я пока обдумываю план, изучаю мельчайшие детали, встречаюсь с важными людьми, завожу полезные знакомства. В нужный момент я буду готов, и все получится, как пить дать получится. Пойми, Йозеф, все люди делятся на два типа – «локомотивы» и «вагоны».
– У меня другой подход. Сомнение – неотъемлемая часть моей профессии. Я хочу раздвинуть границы и совершить какое-нибудь открытие.
Морис полагал, что институт занимается только разработкой вакцины против бешенства, и Йозеф коротко ввел его в курс дела.
– Не знал, что в мире осталось так много неизвестных болезней, – сказал Морис. – Доходное, должно быть, дело…
– Доход