дыры». Существуют метаморфозы, способные привести к помешательству даже самые крепкие и закалённые умы. Я пока не стану углубляться в эту бездну, ибо для подобных осмыслений необходима подготовка.
И так. Для нашего разума, существующего в рамках реальной действительности, невероятно появление из определённой материи, чего-то совершенно чужеродного. Говоря упрощённо, ни при каких условиях камень не смог бы породить рыбу, если только у них не было бы чего-то глубоко общего. Не важно, какая длинная цепочка превращений между ними бы не пролегала, не неси они в себе чего-то аналогичного, это было бы, – невозможно. Это значит, что сама Жизнь, гнездится далеко за пределами живой клетки, в камне, в той бесконечной глубине на пути регресса нашей осознанности, стремящейся в микромир материального. Впрочем, как и в противоположную сторону, – в макромир. Ибо, как я отмечал выше, эти стороны мироздания так же есть суть отражение в развёрнутых зеркалах нашего разума, и являются в сущности одним и тем же. Мы определяем их нашим углом зрения, глубиной глазного яблока, в силу и в соответствии собственному объёму, и тем перспективам, обусловленным соответствующим нахождением нас на бесконечной лестнице мироздания.
Далее. Существование живой клетки обусловлено тем, что её суть, её генетическая основа, гнездится в так называемых «неживых материалах» вселенной. Жизнь, как нечто метафизически-метафорическое, существовала всегда, и будет существовать всегда. Даже в той пыли, из которой образовалась наша планета. Жизнь – вечна не потому, что в бескрайнем и бесконечном космосе существуют, вечно сменяя друг друга твари, но потому, что жизнь, как метафизическая монада бытия – неистребима, ибо в сути своей не является чем-то сущностным. Жизнь, как мы её осмысливаем и понимаем, есть метафора, – лишь дефиниция нашего разума. Она есть лишь отношение и оценка, внушающая сама себе удивление и восторг, от осознанности собственной внутренней природы существа, восторг и удивление собственной сегрегацией, собственной упорядоченности и организованности. Жизнь есть точно такая же метафора, как и всё вокруг нас, – все, что включает в себя наша действительность.
Появившаяся и развившаяся на той же почве что и вся наша действительность, жизнь имеет свои определённые границы, свои наделы и свои правила и законы. Благодаря тем же апперцепциям и дефинициям нашего разумения, из «коллапсирующей пустоты» «чёрной дыры нашего ноумена», Жизнь выползла, словно кобра из шляпы факира, и, подняв голову, стала покачиваться в такт звучащей музыке нашего архаического мироздания. Наша уверенность в существовании жизни, как чего-то действительно феноменального, в её непоколебимой существенности – остаётся лишь уверенностью.
В своих умозаключениях, как заметит внимательный читатель, я всё время откатываюсь назад, создавая тем самым некую волну. Это происходит неосознанно. Видимо и здесь сказывается та волнообразная структурность всего сущностного, распространяющего свою характерность на всё что, так