С первым апреля, дорогая, – кое-как выдавливая слова сквозь смех, произносила она.
– Ну, бабуля! – прыснула хохотом Красная Шапочка. – Ну, ты даёшь!
– Знай наших, – хохотала бабушка. – Клей «Момент», он и первого апреля – момент!
Обе заливались душевным смехом, когда…
Вдруг распахнулась дверь и на пороге появился Волк.
– Р-р-р! – сказал он. – Попались?! Вот сейчас я вас съем.
– Заходи, заходи, – приветливо замахала рукой бабушка. – Ещё один шутник нашёлся. С первым апреля тебя.
– Хороший розыгрыш, – закивала Шапочка. – Заходи. С первым апреля.
– С каким ещё апреля? – грозно спросил Волк.
Бабушка и внучка смотрели на Волка. Волк хмуро уставился на бабушку с внучкой и жадно облизнулся.
Смех постепенно стих.
По выражению волчьей морды обоим стало совершенно ясно, что незваный гость ни сном, ни духом про весенний праздник.
Вот тут-то с лиц бабушки и Красной Шапочки окончательно сползли весёлые улыбки…
НА ЗАРЕ
Где-то под пальмой зазвонил телефон. И звонил целую минуту. Наконец послышался хриплый голос:
– Какого чёрта?.. Да. Матильда, ты?.. Почему это? Очень рад. Почему не сезон? Сезон. Пятеро?.. Хорошо. Обзорная по острову… Погоди, я запишу, – в предрассветной тишине заскрипел карандаш. – Да. Да… нет, стандартный тариф. Да. Опять испанцы? Дай мне час. Банкиры? Тогда пятнадцать минут! Te veo en la orilla!
Робинзон отчаянно зевнул, неловким движением вывалился из гамака и заорал:
– Пятница, за работу!
О ЗАПОРАХ И ПУТЕШЕСТВИЯХ
Даже у великих писателей случается запор. Ну, не в том, не в физическом смысле, а творческий. Словно весь ум писательский, весь интеллект упирается в невидимую стену и не может двигаться дальше. Слова теряются, идеи тают, сюжет рассыпается, словно карточный домик. И причина этой внезапной неудачи остаётся совершенно не ясной. Порою даже мистической.
Кафка месяц размышлял о новых строках после того, как «обнаружил» таракана у себя в постели. Гулял, успел написать несколько глав из другой книги, пил отвар из огурцов… чего только не перепробовал, чтобы вновь собраться с мыслями и продолжить начатое.
Скотт, который не Вальтер, а Роберт, ещё в детстве придумал потрясающую завязку приключенческого романа, но… столкнулся с той же проблемой – не получалось продолжить. Мальчик пошёл на военную учёбу, стал капитаном, добрался до Южного полюса. Но и это не помогло.
Амундсен, в свою очередь, оставив Скотту флаг, палатку и автограф, взялся придумывать главы о приключениях на другом конце света. Так он, в поисках литературного вдохновения, вынужден был остаться зимовать в Арктике и целый год ходить в нестиранных подштанниках. И, знаете, сработало! Его собрание сочинений трудно прочесть, не затаив дыхание.
Короче говоря, везёт не всем, но избранным. Граф Толстой, уж поверьте, перепахал не одну десятину, выдумывая, как бросить