понять, какой из миров реален: тот, что был во сне, или тот, в котором мне предстоит провести очередной день. Сны – это нереализованные желания. А оно у меня одно-единственное – увидеть Лену снова. Где это случится, когда и случится ли вообще, пока неизвестно…
Старшие выпускные классы. Обязательно нужно кем-то становиться. Нужно решать, чем заниматься в жизни, куда поступать. То и дело слышу этот вопрос. Неужели я буду учиться в университете, как Лена?! Пока все звучит слишком абстрактно. Я не знаю, чем я хочу заниматься. Похоже, что ничем.
Города-миллионники со множеством домов и окон, улиц, дворов, парков и площадей, школ, университетов и других учреждений, дорог и автомагистралей, с огромным количеством людей, его населяющих. В одном из таких городов живет Лена. Возможно, в эту самую минуту она идет по улице, на нее глядят прохожие, а она на них. Или же она шагает быстро, никого вокруг не замечая и думая о чем-то своем. А быть может, она уже дома, в своей комнате или на кухне, пьет чай или читает книгу. Интересно, на каком этаже она живет, в каком доме и как выглядит эта улица из записки?
В общем и целом моя жизнь мне нравилась. Все у меня было в порядке, все устраивало. До этого лета. Привычный для меня мир вернулся, но в нем не было ее. А без нее это уже был совершенно другой мир. Долгое время не хотелось выходить из дому. Закрывшись в своей комнате, мне думалось лучше, включалось воображение и сразу же получалось погрузиться в воспоминания. В предположениях, где она сейчас и с кем, проходили час за часом. Уже стало не так интересно гулять во дворе с друзьями, не хочется вести беседы со школьными приятелями. Вообще ни с кем и ничего не хочется. Если бы она сейчас вошла в мою комнату и взяла меня за руку, как делала в лагере… Но этого не происходит и уже не произойдет. Никогда больше я не пойду с ней в столовую и на пляж, не вернусь с ней вместе на тихий час в корпус, она не будет больше укладывать меня спать и сидеть на краю моей кровати. В лагере существовали правила и точные предписания. Мне нравилось делать вид, что такое мне не по душе. Но на самом деле мне все нравилось, потому что все правила были мне на руку. Все сводилось к одному – слушаться Лену и все время находиться с ней, возле нее, в поле ее зрения. А теперь все не так. У меня появилась свобода, которая совершенно не нужна мне. Ничего не существовало «до» и ничего не существует «после». Всего пятнадцать дней на небольшой территории с одним корпусом и выстриженными клумбами перекрыли все пятнадцать лет моей жизни в огромном городе со всем его разнообразием и удовольствиями! Хотелось вернуться обратно и остаться там с ней навсегда. А на следующий день мне стукнуло шестнадцать.
Ко всему, что составляло мою жизнь до поездки, пришлось привыкать заново. Невысказанные чувства и эмоции рвались наружу, искали выхода, а его не было. То лето и Лена казались то ли сказкой, то ли сном. Записка с ее адресом в Минске – единственное доказательство реальности нашей с ней встречи. До чего же дорог мне этот клочок бумаги! В нем Лена писала о моей улыбке и приглашала