мощное средство от импотенции.
– Ладно, только все равно выйди, я еще тебя стесняюсь, – попросила Леночка.
Влад отключил электронагреватель и, сказав, что сильно нагревать не стоит, вышел.
Она отбросила полотенце и склонилась над ванной, погрузив в нее ладони. Сквозь плотную теплую жидкость ладони походили на маленьких забавных рептилий. «Наверно, в первобытные времена такие водились на Земле, покрытой сплошь водами желтыми, пузырчатыми, и теплыми», – подумала Леночка и, ощутив вдруг себя рептилией, опустила в ванну ножку. Ступню приятно пощипывало и щекотало. Осмелев, она осторожно влезла и села по пояс в вино. Словно тысячи огненных шариков, не обжигая, заструились по телу, лишь в самом низу живота остро защипало, но она стерпела. Винные пары одурманили, боль внизу живота быстро прошла, лишь довольно ощутимо пощипывало в нежных местах, но Леночку это не смущало. Погрузившись в шампанское по подбородок, наблюдала в зеркале над краном, как забавно выглядит она сейчас, как вздулись и побагровели ее соски, порозовели круглые набухшие груди, разрумянилось лицо, как она удивительно хороша. Она зажмурилась и вся превратилась в сгусток сладострастного чувства… Забывшись, всплеснула руками, и шампанское тут же попало в глаза, в рот, в нос. Вскрикнула, зашлась кашлем и как ошпаренная выскочила из ванны.
– Что, нахлебалась? – весело спросил через дверь Влад. – Промой глаза водой.
Леночка бросилась к раковине, из-под воспаленных век ручьем текли слезы. Кое-как отмочив глаза холодной водой, она мокрым полотенцем обтерла все тело.
«Ну, кухарка ты, Ленка, а не барыня», – подумала она, глянув на себя в зеркало. И вслух добавила, подмигнув своему отраженью:
– Ничего, привыкнем.
Влад, при виде нее, не мог сдержать смеха. С красными глазами, с опухши носом, опьяневшая в доску, выглядела она презабавно. К ней, к тому же, вернулось игривое настроение.
– А п-почему мы не пьем? – спросила она заплетающимся языком, и глаза ее лукаво сверкнули.
– Почему это не пьем? – улыбнулся Влад и хотел было в свой бокал плеснуть шампанского из бутылки, примостившейся под серебряной елочкой на столе.
– Не-ет, Влад! Я ж-желаю, чтобы ты выпил за нашу л-любовь бальзама «Елена»! – нетвердым голосом, но очень настойчиво и даже с некоторой обидой потребовала Леночка. – Ты что же, не хочешь моего бальзама? Я ведь не испугалась боли ради нашей любви!
– Ты серьезно этого хочешь? – произнес Влад. Улыбка исчезла с его лица, ему сделалось несколько не по себе.
– Я серьезная женщина, Влад! – воскликнула Леночка и брякнулась на медвежью шкуру. – Я с-серьезная… Я очень…
И тут же с визгом отдернула руку от ворса. С ужасом уставилась она на край белоснежного меха, где алело кровавое пятно. На полу лежал большой умирающий зверь с кровоточащей раной…
С нее весь хмель слетел. Вздрагивая, смотрела она прямо перед собой, на четвереньках отползая назад.
Влад поднял ее, отнес на кресло, бережно усадил, примостился рядом на подлокотнике.
– Успокойся,