вам хочется.
– Что-что?
– Как бы вы хотели, чтобы меня звали?
– Какая разница, чего бы я хотел? Скажите мне ваше имя.
– У меня его нет. То, что значилось в паспорте, так ко мне и не пристало. У матери был склероз, и она звала меня каждый день другим именем. Отец и брат вообще никак не звали. А в школе ко мне обращались по фамилии, которую я, к счастью, сменила.
– Почему к счастью?
– Потому что моя фамилия была Батист. Это мужское имя. Странно себя чувствуешь, когда тебя кличут Батистом.
Я невольно вздрогнул. Повисла пауза.
– Кстати, – нарушил я молчание, – это имя дает вам право крестить. Так что можете сами выбрать себе любое. Как вы себя называете, когда говорите сами с собой?
– Никак не называю. А вы себя?
– А как же! Бывает, выругаешь себя в сердцах: «Батист, какой же ты болван!»
– Вы назвали себя Батистом! – расхохоталась она. – Я совсем заморочила вам голову.
Я постарался загладить промашку:
– А как зовет вас Олаф?
– Шведским именем.
– Вам нравится?
Она пожала плечами:
– Я привыкла. Лишь бы не Батистом, все остальные имена я люблю.
– Даже Гертруда?
– Гертруда – хорошее имя.
– По мне, уж лучше Батист.
– Я не люблю мою семью, как же мне любить это имя? И потом, знаете, мне это нравится: носить то имя, которое человеку хочется мне дать.
– Получается что-то вроде временной работы.
– Вот именно.
– Какое же имя выбрал для вас Олаф?
– Я вам не скажу. Не хочу влиять на вашу фантазию.
Я сделал вид, будто задумался, внимательно глядя на нее: так рассматривают альбом с образцами, выбирая краски. Она, похоже, блаженствовала под моим пристальным взглядом. Я понимал ее: ей хотелось переживать ad libitum[3] тот особый момент, который каждый из нас переживает лишь однажды в жизни и, как правило, не сознавая этого: момент получения имени.
На самом деле мой выбор был уже сделан. Больше всего меня поразило, что я инстинктивно, еще не зная об отсутствии имени, окрестил ее. Как будто угадал ее желание и исполнил его, дав ей это имя, к которому сам уже успел привыкнуть.
– Сигрид.
– Сигрид, – мечтательно повторила она. – Как красиво.
– Это имя дал вам Олаф?
– Нет.
– Какое же выбрал он?
– Вас это не касается.
– Вы всегда храните в тайне имена, которые вам дают?
– Да, если меня связывают с человеком близкие отношения. Олаф – мой муж.
– А если не говорить о близких людях, самое необычное имя, которое вы когда-либо получали, – какое?
– Почему это вас так интересует?
– Не знаю, – ответил я, хотя прекрасно знал почему – из-за моего имени.
Она задумалась и наконец сказала:
– Сигрид.
– А у нас с вами, по-вашему, не близкие отношения?
Она рассмеялась:
– Как бы то ни было, я счастлива, что