территории. Проводится опрос местного населения расположенных рядом населенных пунктов, а также другие розыскные мероприятия.
Дорогая Анна Степановна, давайте будем надеяться на лучшее. Я как командир полка посчитал своим долгом проинформировать вас и супругу Андрея Михайловича. При получении новой информации немедленно сообщу вам. Держитесь, давайте будем вместе надеяться. Командир 357-го парашютно-десантного полка 103-й воздушно-десантной дивизии полковник В. Марьев»
Вера Федоровна молча сложила письмо, положила его в конверт:
– Дай бог, чтобы он нашелся, чтобы он был жив! – и вдруг предложила: – Анна Степановна, Танечка, а давайте сходим в церковь! Это недалеко от гостиницы «Беларусь». Я вроде бы и не верила в Бога, но сейчас мы должны и его просить о милости.
Так и не притронувшись к чаю, они направились в церковь.
С тех пор как Вера Федоровна получила страшное известие о гибели Николая, она, посчитав, что ее жизнь закончилась, долгое время днями пропадала на кладбище у могилы сына и, придя домой, не отвечала на телефонные звонки, бросалась в подушки, закрывала уши и рыдала. Боль не отпускала ее, она отказывалась понимать, что случилось. Старший сын тоже очень переживал. После работы он частенько ехал на кладбище, как он пояснял, «поговорить с братом». Надо отдать должное многим другим матерям погибших ребят в Афганистане. Они первые дни буквально дежурили у подъезда, где жила Вера Федоровна, а когда наконец она стала выходить из квартиры, окружили ее заботой. Все, конечно, были потрясены, когда ей неожиданно, без предупреждения принесли домой гроб с телом сына.
И вот Вера Федоровна после долгих переживаний и раздумий вдруг поняла, что ее дальнейшая жизнь должна быть связана с такими же мамами, как и она. Коблик решила посвятить себя заботе о всех ребятах, которые были на той войне.
Глава 14. В плену
Жизнь, вернее, существование, советских парней в тюрьме шло своим чередом. Парни делали все, чтобы Бровикову было легче переносить боль. От него буквально не отходил Леонов. Они подолгу беседовали, вспоминая свой батальон, Коблика, других солдат и офицеров. Как-то во время разговора о своих семьях Леонов сообщил, что его родители переехали из Брянска в Москву. Отца назначили директором какого-то завода, работающего на оборонку.
– Мать написала, – вспоминал Леонов, – что им выделили четырехкомнатную квартиру недалеко от Большого театра и Красной площади.
Бровиков вдруг перебил его:
– Я слышал, Тамарин сказал, что сегодня двадцать первое августа. Это так?
– Да, по-моему, в этот день Яблочный Спас.
– Да, девятнадцатого или двадцать первого августа Яблочный Спас, точно не помню. Но этот день для меня особенный. Сегодня исполняется пять лет моей доченьке Настеньке.
Губы у Бровикова чуть задрожали, и он, еле сдерживая слезы, тихо произнес:
– Мои, наверное, праздничный стол накрыли, купили ей новые игрушки. Наверняка сказали, что папа в отъезде, а эти