на вокзале под Псковом, на станции Дно, в холодном поезде, загнанном на полустанок безо всякого расписания. Холопы боялись, суетились, глаза отводили, на вопросы Царя отвечая.
Под Псковом не перья для подписания Манифеста точили, там возня с воровскими заточками началась. Даже не тогда, раньше. А заточками чаще всего в спину бьют. И было ли отречение, не было – изменникам и ворам до лампочки. Псковскому поезду пути назад нет, рельсы разобраны. Один путь – вперед.
Только вперед.
Полный вперед.
До победы, до полного и безоговорочного разрушения!
Митя затих, отвел меня к кассе покупку оформлять. Пока возились с чеком, думала: как жаль, что я не могу постирать ему красный свитер. Хороший ведь мальчик, и впрямь на Раскольникова похож. Или на артиста Георгия Тараторкина в молодости.
Тобольск казался мне вымыслом. Прадед-священник, царские дети, драгоценности царской семьи, девочка Лиза, игравшая с царевичем у пруда. Еще и сенбернар, она часто рассказывала, что у него, годовалого, голова перевешивала и он падал, тыкаясь в пол носом, как плюшевый. Но не плюшевый был, настоящий, она кличку его повторяла – Тимоша.
Откуда у сибирского священника сенбернар?
– Сенбернара священнику вполне могли подарить. Солидные прихожане у вашего прадеда, Светочка, купцы да важные чиновники, одна из самых богатых церквей в городе. – Полина Сергеевна лукава и удивительно хороша собой. Кофты, длинные юбки, наряды не повторяются. Темные гладкие волосы надо лбом, тщательно уложенные. И непонятно сколько ей лет, возможно, сорок пять, а возможно, лет на двадцать больше. Загадочная Полина Сергеевна, заместитель директора музея по работе с публикой.
Ее мне экскурсовод-исследователь Александра Романовна завещала, я ведь созванивалась, рекомендации по цепочке шли, одна за другой – но лето, отпуск, разбегаются доверенные лица кто куда. Александру Романовну мне посоветовал начальник пресс-центра Тюменской митрополии. Голос у нее приветливый и ровный, связь наладилась, и вдруг она сообщила, что уезжает из города на время моего пребывания в Тобольске, и координаты Полины Сергеевны Веденеевой продиктовала: не волнуйтесь, все необходимое для вас сделает наилучшим образом, как никто другой. Она незаменима.
Я не волновалась, меня в тот момент гораздо больше интересовало, почему никто из семьи священника после допросов не пострадал, почему прожили они разную – кто счастливую, кто нелегкую, – но долгую, наполненную событиями жизнь.
Без репрессий и лагерей.
А как же зловещая неумолимая ЧК, всепроникающие чекисты, расстреливавшие чуть ли не каждого подозреваемого? В любом «сейчас написанном» тексте о том времени сюжет ведь один: к стенке. Без суда и следствия.
«Сов. секретно
12 апреля 1922 года
Заместителю председателя ОГПУ
тов. Уншлихту.
Продолжая разработку источника, удалось установить следующее: источник показал, что в 1918 году на первом этапе при подготовке