возможность поиграть в снежки и насладиться «блаженным ничегонеделаньем».
По пути мы слегка привели в порядок дорогу, а выйдя на полосу, Каин опустил ковш, включил винт и принялся бросать снег за обочину. А мы медленно ползли следом за ним и трамбовали снег, сбрызгивая его водичкой. Таким образом, мы накатывали гладкое и прочное хоккейное поле, на котором могучие шестиметровые лыжи «челнока» будут стоять прочно и уверенно.
Взлетно-посадочная полоса имеет в длину четыре километра, а в ширину двадцать два метра. Чтобы как следует ее укатать, надо было сделать восемь ходок туда и обратно. С этой работой мы вполне смогли бы управиться часа за три, но Каина угораздило своротить фонарь и намотать кабель на винт. Поэтому еще два часа пришлось убить на ремонт. Окончили его к полуночи, когда начало светать. Взмокли – хоть выжимай!
Потом связались со станцией, они дали ток. Фонари нарядными гирляндами засияли по обе стороны полосы, правые красным светом, левые – зеленым, и отбрасывали при этом искрящиеся блики на сахарные изломы ледовых глыб, высившихся коридором по обе стороны дороги. Зрелище – феерическое!
По возвращении мы узнали не самую приятную новость. Оказывается, у геологов ледник вполз на посадочную полосу, а новый подходящий участок в тех местах трудно отыскать. Они стали просить «Босуорт» посадить «челнок» на проходящий мимо ледник, но капитан наотрез отказался. Так что им волей-неволей придется пожаловать нам в гости за восемь тысяч километров за своими контейнерами. Волею судеб Эдна оказалась в радиорубке и перехватила переговоры геологов со звездолетом. Она вышла оттуда слегка ошарашенная. По ее словам, за десять минут она значительно расширила свои представления о богатствах английского языка. Она потом попросила Алину расшифровать некоторые вставленные в разговор русские словосочетания. Алина весь вечер сидела красная.
За ужином разговор шел только о событиях сегодняшнего дня.
– Капитан Шарт безусловно прав, – заявил Кроуфорд, расправляясь с бараниной по-ньюбургски, которая сегодня Алине изумительно удалась. – Это полное безумие – сажать стотонный самолет на движущийся ледник или, хуже того, на равнины, усеянные подледными трещинами и кавернами.
– Но согласитесь, – возразил Водяницкий, – не меньшее безумие – гонять вездеходы через половину планеты и, может быть, не один раз.
– Неужели им так трудно отыскать где-нибудь три километра достаточно твердого грунта? – спросила Алина.
На нее посмотрели с сожалением.
– Да будет вам известно, мадемуазель, – изрек Ламарк, воздев в высь свой палец, – что нашу станцию поставили здесь именно потому, что смогли отыскать эти самые пять километров достаточно твердого грунта.
На десерт был «Киевский» торт. К сожалению, после того, как в детстве я на спор умял целую «Сказку», я не выношу кондитерских изделий, тем более кремовых. Тем не менее, сражение с этим куском приторного бисквита стало для меня принципиальным