и отправлен издателям, и у Сирила исчез удобный предлог для визитов. Да он и сам как будто старался пореже приходить. Ко всему прочему с наступлением весны Мэри вернулась к своим урокам музыки и не могла больше защищать хозяйку Гнезда от откровенных разговоров наедине. После ухода Мэри маленький домик словно опустел.
Если не считать работы в саду, Билли избегала Бертрама так же, как Сирила. Неудивительно, что из-за всего этого она потянулась к Уильяму. Он казался ей неопасным, по сравнению с братьями. Она радовалась его приходу, пела ему, играла ему. Они подолгу гуляли вдвоем и с удовольствием навещали маленькие ювелирные лавки, где он искал очередное украшение для своей коллекции. Уильям был в восторге. Он очень любил свою прежнюю воспитанницу и втайне досадовал из-за того, что его братья полностью захватили ее внимание. Он радовался тому, что теперь она ищет его дружбы, и с удовольствием проводил с ней все время, которое она могла ему уделить.
После короткого пребывания Билли под его крышей Уильям почувствовал себя еще более одиноким. Несколько коротких недель показали ему, каким должен быть настоящий дом. Он с горечью думал о белом фланелевом свертке и надеждах, которые когда-то связывал с новорожденным сыном. Если бы мальчик выжил тогда, грустно думал Уильям, в доме не поселилась бы эта жуткая тишина, и сердце бы у него не болело.
С возвращением Билли Уильям начал строить планы. Пусть по крови она не его ребенок, но она принадлежала ему по праву любви и заботы. В своих мечтах он видел Билли любящей и любимой дочерью, счастьем его жизни, солнцем преклонных лет. Уильям никому не говорил об этом, поэтому никто не догадывался, каким сильным было его разочарование из-за того, что Билли отказалась жить под его крышей. И никто не знал, что всю зиму, пока Билли жила в Гнезде, он провел в одиночестве и нестерпимой тоске. Как только Билли вновь потянулась к нему, он воспрял духом.
Но как ни велика была радость Уильяма, тревога его была еще сильнее. Он ничего не сказал Билли о своих новых надеждах, хотя время от времени пытался намекнуть, роняя слово-другое об одиночестве, которое воцарилось в доме на Бикон-стрит после ее отъезда. И еще одно обстоятельство заставляло Уильяма хранить молчание – он видел, что происходит между Билли и Бертрамом.
Он догадался, что Бертрам влюблен в Билли, и очень боялся, что Билли его не полюбит. Он боялся сказать лишнее слово, чтобы ничего не испортить. Брак между Билли и Бертрамом казался Уильяму идеальным решением проблемы, потому что после свадьбы Билли, разумеется, переедет в его дом и станет его «дочкой». Но дни шли, а Бертрам не приближался к своей цели. Уильям начал беспокоиться всерьез.
В начале июня Билли объявила, что этим летом никуда не уедет.
– А зачем? – сказала она. – У меня есть чудесный прохладный дом, воздух, солнечный свет и великолепный вид из окон. К тому же я намерена исполнить свой план. Я приглашу на лето нескольких бедных друзей, чтобы они разделили со мной уют моего дома.
– Билли,