дагестанской милиции. Он из Гимров, может, чего и укажет.
Дождавшись, пока Милютин и Васильчиков выйдут, Граббе вперил тяжелый взгляд в Попова.
– А как, позвольте полюбопытствовать, у вас обстоит с лазутчиками?
На сей счет полковник был достаточно осведомлен и тут же представил генералу полную картину этого щекотливого дела.
– Всех лазутчиков – двадцать пять, – докладывал Попов.
– Каково их содержание? – вникал Граббе.
– Двадцать рублей серебром в месяц.
– Всего-то? – удивился Граббе, знавший, как бывший тайный агент, цену важным сведениям.
– Они и того не выслуживают, – развел руками Попов.
– Да еще по десяти рублей накидываем, если важное что выведают.
– И много ли выведали?
– Знаем маленько. Кто-где, кто к Шамилю перекинулся, кто на нас надеется. Вообще теперь чрезвычайно трудно иметь полезные сведения. Даже и хорошие лазутчики не могут ничего верного узнать.
– Вы правы-с, – начинал сердиться Граббе.
– Грош цена таким лазутчикам.
– Где же других-то взять? – разводил руками Попов.
– И учат их наши жандармские, и карты рисуют, и в беглые записывают, а толку мало. Или без вести пропадают, или сведений приносят с гулькин нос.
– А нет ли у вас особенно надежного человека? – едва слышно спросил Граббе.
– На какой предмет? – насторожился Попов.
– Для дела экстренной важности, – сказал Граббе, многозначительно глядя на Попова.
– И чтобы смел был, и желание имел горячее…
Попов понятливо прищурился:
– Насчет чтобы самого Шамиля того?..
– Вы весьма догадливы, полковник.
– Пробовали, – сообщил Попов.
– Его превосходительство генерал Головин, корпусной командир, тоже надеялся, что среди преданных нам горцев найдутся отважные люди, которые за хорошую награду возьмутся доставить голову возмутителя.
– Выходит, не нашлись?
– Отчего же, нашлись, – нахмурился Попов.
– Испытать эту меру было возложено на вашего покорного слугу. Желающих тайно убить Шамиля было несколько, причем людей, известных мне отважностью, преданностью и предприимчивостью. По тысяче рублей предлагал.
– Ну и?
– Вместо головы возмутителя прислана была голова нашего лучшего агента. В мешке, с записочкой: «Голова ваш, мешок наш».
– Скверно, – вздохнул Граббе, которому очень бы хотелось превзойти своих предшественников каким-нибудь необычайно быстрым и эффектным образом.
– А если за три тысячи?
– К Шамилю не подобраться, – покачал головой Попов.
– Там все свои. Нашего за версту чуют. Да и кто теперь возьмется? Разве что, прошу прощения, безумец какой-нибудь.
– А за пять? – в упор посмотрел Граббе на полковника.
– Даже за десять тысяч. Золотом!
Попов побледнел, приложил руку к козырьку и прошептал:
– Найдем!
Глава 23
Первым в Шуру явился шамхал Тарковский,