не жалко было пять или семь рублей на чай, просто хотелось пораньше лечь.
– Спасибо, я – пиво, – улыбнулся парень, кивнув на стоящие на столе, но так и не открытые до сих пор бутылки. Даже странно.
Проводница, молча кивнув и положив на стол мелочь, прошла дальше.
– За постельным самим идти? – спросил меня сосед.
– Нет, она принесет, как только соберет билеты, – вежливо ответила я. Видно, давно он не ездил в поездах, если задает такие вопросы.
– Пойдем, покурим? – предложил попутчик, достав из висевшей за его спиной кожаной куртки красивую пачку каких-то сигарет.
– Я не курю.
– Что ж ты такая скучная-то, а? Не пьешь, не куришь…
Ну вот, дождалась. Теперь уже мне прямо в лицо говорят, что я скучная. Стало ужасно обидно. И еще обиднее то, что я не нашла сразу, что ему ответить. Просто пожала плечами и продолжила смотреть в темное окно. Глаза мои наполнились слезами. Вот тоже новость. Я уже давно не плачу. Тем более по таким пустякам. Ну, подумаешь – нагрубил какой-то пьяный дурак. Чего рыдать-то? В оконном отражении я увидела, как он, постояв секунду, снова усмехнулся и, ловко и красиво, как в кино, подбросив и поймав сигаретную пачку, ушел. Украдкой я вытерла чуть-чуть выступившую слезу. Скорей бы уж постельное белье принесли, чтобы можно было отвернуться к стенке и, придумав достойный и гордый ответ этому нахалу, уснуть. Мерный стук колес, мелькающие в темноте редкие огоньки, невнятный, еле слышный шум соседей за перегородкой постепенно успокоят меня. Вот сейчас он вернется, и я ему скажу… Во-первых, с какой стати он мне «тыкает» все время – мы с ним на брудершафт не пили, а во-вторых, не его это дело, какая я – скучная или нескучная. Нет, лучше скажу ему с насмешкой, что мне его жаль, раз веселье для него – это курево и выпивка. Интересный человек вовсе не обязательно курит, пьет и болтает что ни попадя. И еще, грубость никогда не украшала настоящего мужчину. Я вздохнула: вот что нужно было сказать сразу. Посмотреть спокойным, даже высокомерным взглядом настоящей королевы, которую просто не могут задеть слова мелкого уличного торговца, и снисходительно произнести: «Грубость – не есть достоинство настоящего мужчины». И пусть бы краснел и смущался. Надо было. А теперь уж поздно. Что после драки кулаками-то махать? Ничего, в следующий раз обязательно скажу. И плакать не буду ни за что. И чего это вдруг на меня так подействовали его слова? Он ведь даже, если по-честному-то разобраться, и не грубил. Тон у него был веселый, немного удивленный и даже какой-то сочувствующий. Человек сказал правду. И что с того, что его правда мне не понравилась? Почему я расстроилась аж до слез? Я вглядывалась в темное стекло и пыталась понять, в чем причина. Вернее, в ком? Во мне? В нем? А может быть, в Андрее? Может, мне стало обидно, что он не пришел к поезду? То есть обидело именно это, а слова соседа – всего лишь повод поплакать? Я прислушивалась к себе. Жаль, конечно, что никто не стоял под окном, провожая меня, но это в данной ситуации скорее лишь повод пожалеть, что нахал-сосед не видел, что меня провожает мужчина. Наверное, поостерегся бы