дверь на кухню, сразу позвала маму, но никто не ответил. Пока искала целебные травы и бинты, она ещё несколько раз кричала маме и Ольге Федоровне и каждый раз надеялась, что вот-вот они ответят. Мама заплачет, увидев её тяжкую травму, а тётя Оля запричитает, но сразу найдёт, где спрятаны все мази и настои.
Рука выглядела жутко. Сломанные кости разрезали плоть и белыми окровавленными глыбами выступали наружу. Сначала Киартана попыталась выправить их, но за этим последовала дикая боль, от которой потемнело глазах. Ей пришлось прямо так наложить целебные травы, и забинтовать с тугой шиной. Чтобы хоть как то зафиксировать, она стянута руку между двух ручек деревянных черпаков. Это оказалось тяжелее и больнее, чем она могла себе представить, но Киартана заставила себя превозмочь боль. Теперь хотя бы рука была жестко стянута и не взрывалась острой болью при каждом движении.
Киартана немного отдышалась на кухне. После неё на столе осталось огромное количество кровавых разводов, но ей не хотелась ничего с ними делать. Она заворожено смотрела на кровь и пыталась понять, что произошло, до сих пор надеясь, что всё лишь ужасный сон, который никак не заканчивается. Она вспомнила, как утром по привычке принесла бочки воды, как пыталась отточить заклинание вспышки на опушке леса, как медитировала, вновь вопрошая мудрейших о любви.
Она вспомнила девочку в разрушенном замке, Афелию, её тоже зверски убили, как Бассы поступали и с людьми в деревне.
– Как ужасен этот мир… – решила Киартана, – он наполнен смертью и страхом, кто же создал его таким…
Она неустойчиво поднялась на дрожащих ногах. Переживания лишили её сил, но предстояло ещё найти маму и Ольгу Фёдоровну. Киартана предположила, что они не дождались и спрятались в лесу. Она решила взять необходимые вещи и отправиться за ними. Вошла в зал, отрешённо поднялась на второй этаж, но там остановилась, не ступив в коридор. На перилах и ступенях темнела кровь. Пятна начинались внизу, но на ковре и перилах оставались почти незаметными, на площадке второго этажа они стали отчётливо видны на полу. Чуть дальше на стене остался кровавый отпечаток руки. Кровь вела к комнате Марисы.
По спине прошёл озноб, к горлу подступил ком, на глаза навернулись слёзы. Киартана медленно, в тумане, направилась вперёд. Она держала посох в левой руке, но подойдя к двери, поставила его у входа. На ручке остался свежий мазок крови, она дрожащей рукой открыла дверь и вошла внутрь.
Мариса лежала в кровати. Она не была мертва и не спала, а просто лежала под плотным одеялом. Киартана подошла ближе, и мама подняла на неё глаза.
– Киартана… – слабым голосом заговорила она. – Ты здесь… Вам с Римом и Аластором нужно уйти в лес, в безопасность…
Но Киартана не слушала её. Она уже плакала навзрыд. В идеальной чистой комнате, где никогда не было ничего лишнего, и всё лежало на своих местах, на бежевом ковре привлекали взгляд крупные тёмные капли. Она медленно подошла к кровати и села на край. Мариса выглядела ослабевшей и бледной, а ладони и рукава платья были