покачала головой.
– Он не всегда такой, – сказал я. – Иногда он неделями не пьет.
Криспин вернулся, еще зеленее прежнего.
– Дай денег! – рявкнул он.
Я встал, пошел в кабинет, принес пять фунтов. Криспин буквально вырвал их у меня из рук.
– Паб еще закрыт, – заметил я.
– Мать твою! – ответил Криспин. Потом обвел взглядом кухню, увидел Софи и поправился: – Мать вашу!
Он вышел во двор. В окно нам было видно, как он надменно направляется к воротам, изо всех сил стараясь выглядеть местным джентльменом, напрочь забыв о том, что одежда на нем мятая и он небрит.
– Зачем вы даете ему деньги?
– Чтобы избавить его от необходимости украсть их.
– Но… – Она осеклась.
– Когда ему приспичит, – объяснил я, – он действительно способен на все ради того, чтобы добыть спиртное. Милосерднее позволить ему добыть его, сохранив хотя бы остатки достоинства. Сегодня он весь день будет пьян, но, возможно, к завтрашнему дню все кончится.
– Но в пабе…
– В паб его пустят, – сказал я. – Там все понимают. Ему продадут бутылку, а когда увидят, что он готов отключиться, отошлют его домой.
На мой взгляд, Софи все же стоило бы лечь, но она настаивала на том, чтобы лично проследить за тем, как будут увозить ее машину. В конце концов она все же позволила мне самому позвонить в местный гараж, где меня знали, и все устроить. Потом она облачилась в свитер и джинсы, которые были ей велики на пару размеров, и провела большую часть утра у меня в кабинете, сидя в глубоком кресле и слушая, как я обсуждаю по телефону свои дела.
Керри Сэндерс была очень рада услышать про Речного Бога и не стала возражать насчет цены.
– Ну вот, это куда лучше, – сказала она. – А то этот Катафалк мне с самого начала не нравился. Что это за имя такое?
– Ладно… Его могут доставить из Девона в любое время. Куда и когда вам его привезти?
– На выходных я буду в гостях у этого семейства. – Я отметил, что даже теперь она избегала называть их по имени. – Я приеду туда к ленчу, и мне хотелось бы, чтобы лошадь привезли где-нибудь около половины пятого.
– Пожалуйста, – сказал я. – А по какому адресу?
– А разве я вам его не давала?
Я сказал, что при необходимости, конечно, мог бы и сам его узнать…
Наконец она выдала мне эту информацию – так неохотно, словно это была бог весть какая великая тайна. Деревня в Глостершире. Ясно как день.
– Ладно, – сказал я. – В полпятого будем на месте.
– Вы сами приедете?
– Нет. Обычно я сам не езжу.
– А-а… – Она была разочарована. – А… а не могли бы вы?..
– Да я вам не понадоблюсь.
– Но мне бы очень хотелось, – сказала она. Тон ее был чем-то средним между заискивающим и требовательным, и я понял, что, несмотря на всю свою самоуверенность, она все еще сомневается насчет этого подарка.
– То есть