дерьмо…
Я настолько охренел, когда узнал главную функцию энзимов, что едва не забыл спросить про предназначение самих аэраторов – вряд ли их создали, чтобы они кормили аварийно размороженных ушлепков.
Ответ меня поразил.
Умеющие общаться аэраторы – те, что ныне мертвы – поведали о своем бытие до того, как они очутились в высыхающем бассейне.
Предназначение этих гигантских то ли червей, то ли червяг в том, чтобы носиться в густой биомассе и взбивать, аэрировать ее, питать выделяемой смолкой и так до бесконечности. Они были созданы, чтобы поглощать все отработанное из этой жидкой биомассы и отрыгивать у специальных раструбов, где скапливалась серая слизь.
Питать, очищать, взбивать и аэрировать, насыщая кислородом. Вот их жизненная цель.
Но их почему-то отторгли – видимо, что-то не так было с их телами.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать.
Аэраторы – это мозговые черви Камальдулы.
Те, что насыщают ее мозговую жидкость кислородом и питательными веществами. Те, что пожирают мусор. Кто своими щетками трет и чистит стенки емкости там, где плавает мозг искусственного разума, правящего этим миром.
А энзимы… они просто робинзоны клоаки, мать его. Им тупо не повезло. И я даже не знаю, как назвать гоблинов, чьей судьбой стало массирование собственными телами желудков и жоп кормящих их мозговыми витаминами червей.
Это настолько безумно, настолько все через жопу, что я предпочел даже не думать об этом дерьме.
Единственное, что я сделал, после того как прижал палец к сенсору и заблокированная множество лет дверь со скрежетом начала открываться – подтащил и бросил у стального мощного косяка несколько рваных гусеничных траков. Понявшие мой замысел Каппа и Ссака молча помогли. Когда мы покинули мир энзимов и двинулись дальше, за нашей спиной осталась щель шириной в метр с небольшим.
Вход для гномов.
Выход для энзимов.
А что делать безумным ушлепкам-энзимам… решать им самим. Захотят – выйдут. Не захотят – освободят проем, и двери снова закроются, отрезая их от мира.
Я уже знал, что у них нет своих «новых» детей, что были рождены здесь. А стало быть, их племя обречено на вымирание. Но мне посрать. Пусть сами решают, как им быть дальше.
Глава третья
– Сдохни раз! – рявкнул я, простреливая орущему хренососу башку.
В затылке пробило дыру с большой палец, зато спереди вылетело пол лба, плеснув мозгами в лицо побелевшей от ужаса девки. Заорать она не смогла – одна и та же пуля убила обоих, добавив пару трупов к общему месиву.
На запертых в клетке трясущихся гоблинов я внимания не обращал, медленно обходя их по кругу и продолжая стрелять, экономно тратя патроны. Перезаряжаться было влом. Скольких я уже завалил? Считать перестал на втором десятке. Пол до боли знакомого вместительного зала был завален трупаками и еще дышащими ранеными. Мой