гибель – не это поразило Анхеля. Удовлетворение, облегчение, радость – отразились на лице незнакомца, а рука истерично записала что-то в записной книжке. Краска прилила к лицу Анхеля, и, кинув сумку на землю, он бросился в направлении незнакомца.
– Стой! – закричал Анхель, – стой, стой, стой!
Незнакомец, увидев бегущего Анхеля, улыбнулся ему, спокойно закрыл книжку, убрал её в карман и… исчез!
Силы покинули Анхеля, и он упал на землю. Эмоции захлестнули его, слились в едино горечь, страх, печаль.
– Нет! – прокричал Анхель. – Не может быть этого! Не может быть, черт возьми. Куда он исчез? Куда!
Глава II
В этот раз он пил водку. Прозрачная жидкость из рюмки опустилась в рот, обжигающей волной пошла вниз по горлу и взорвалась термоядерной бомбой где-то в районе желудка. Это была шестая рюмка, и предыдущие пять уже давали о себе знать, но Анхель не собирался останавливаться. Произошедшее с ним на вокзале событие ввергло его в состояние отрешённости от мира, несостоятельности ума и тела.
Но, как ни удивительно, он не был одинок в попытке залить горе и найти ответы на все возникшие вопросы на дне рюмки. Рядом с Анхелем четвёртую рюмку подряд сидела местная легенда, любитель всех мусорных баков города. Его имени никто не знал, и потому для хозяев забегаловок и уборщиков мусора он был известен под прозвищем Боб. Весь день Боба состоял из двух частей: днём он искал еду и полезные вещи в мусорных баках, а вечером приходил в один и тот же бар, где надеялся выпить за чужой счёт.
И вот уже четвёртую рюмку подряд Анхель пытался объяснить Бобу, что с ним произошло. Последняя выпитая рюмка положила финал этой истории.
– Понимаешь, он исчез, – еле проговорил Анхель. – Просто взял и исчез. Вот он здесь, а вот он… фьють и нет его. Я даже глазом не успел моргнуть. И вот его нет.
Боб допил свою порцию и посмотрел на Анхеля мутными глазами.
– Ты это про что, сынок? – спросил Боб, вытерев рукавом край рта.
Этот, казалось бы, обычный вопрос опять погрузил Анхеля в непонимающее состояние, состояние ножки от стула. Минуты две он сидел, тупо уставившись на Боба, и пытался изложить всю гамму переполнявших его эмоций. Вся гамма, однако, вылилась в еле понятное «Эх ты…», и, махнув рукой, Анхель встал из-за столика, оплатил выпивку и оставив Боба допивать бутылку, вышел из бара. Было далеко за полночь, когда, шатаясь по узким улицам города, Анхель, наконец, добрёл до своей лачуги – маленькой, довольно тёмной и крайне неудобной для проживания квартиры. Не снимая обуви, не сняв одежды, он прошёл до кровати и мёртвым телом упал на неё. Усталость и выпитая водка сделали своё дело. Анхель погрузился в сон.
Под ногами был серый бетон крыши, а над головой едва светящееся небо. На востоке нехотя и очень медленно поднималось солнце – приближался рассвет.
Анхель подошёл к краю крыши и посмотрел на расположенный внизу сонный городишко. Пустые, и от того ещё более скучные улицы, серые стены