а, напротив, решительно обнял дерзкую красотку за талию, притянул к себе и что-то начал нашептывать ей прямо в ухо, почти касаясь кожи аккуратными черными усиками. Катя снова откинула голову, смеясь, шлепнула кавалера легонько по лбу, нахлобучила на его густую черную гриву лежащую тут же на стойке шляпу и что-то шепнула ему в ответ. Минуту спустя они вышли из заведения. Проходя мимо столика, за которым она только что сидела, Катя даже не посмотрела в сторону ошеломленной подруги. Тренькнул дверной колокольчик, пара вышла на Невский, села в экипаж, и спустя мгновение он скрылся за поворотом. Но она еще долго сидела, теребя в руках мокрый платок и продолжая смотреть сквозь стеклянные двери на то место, где совсем недавно яркий свет летнего дня обнимал тонкий девичий силуэт.
Глава 6. Гатчинский след
Константин Павлович раздраженно размял в пепельнице папиросу и запустил руку в волосы, разрушив так тщательно наводимый час назад перед зеркалом пробор. На столе лежала раскрытая папка с допросами числящихся за Рождественской частью «желтобилетниц». Ничего примечательного в этих исписанных листках не содержалось, они были уже многократно перечитаны, и Маршал лишь надеялся таким образом отвлечься от мыслей о вчерашнем фиаско в «Дононе». Но сквозь чернильные строки то и дело проступали задумчивые и грустные глаза Зины.
Константин Павлович встал, снова закурил, отворил окно. Удивляться тому, что Зина не пришла вечером, было бы глупо. Ясно, что он ее обидел. Но и проснувшись, Маршал обнаружил, что он в квартире один. Завтракать было нечем, и на службу Константин Павлович прибыл почти на час раньше обыкновенного. И вот теперь от курения натощак во рту была неприятная горечь, а воображение с готовностью нарисовало образ высокого молодого брюнета, так некстати вчера помешавшего им закончить объяснения.
Тряхнув головой, отгоняя неприятные мысли, он вернулся к столу, взял лежащий отдельно от основной стопки листок с перечнем девиц. Красным карандашом были отчеркнуты те, коих допросить не удалось ввиду их отсутствия в столице. Таких было всего две: Анастасия Карлова и Ольга Берштейн, и обе были объявлены в розыск. По словам «коллег», за несколько недель до убийства Блюментрост обе собирались домой – Карлова в Гатчину, а Берштейн на Псковщину. Опять же из показаний следовало, что должны бы они уже и вернуться. Запросы по адресам были отправлены как раз накануне праздника, а вчерашний день Константин Павлович пропустил.
Потушив очередной окурок, он снял со спинки стула пиджак. Телеграфист сидел на первом этаже. Проходя мимо кабинета Филиппова, Константин Павлович на всякий случай подергал ручку. Заперто. Закрыт оказался и кабинет с телеграфным аппаратом, пришлось идти за дежурным.
Зато открыв папку с вечерними сообщениями, Маршал моментально забыл и о высоком брюнете, и о бурчащем животе – на оба запроса были получены ответы. Обеих барышень нашли, обеих опросили. Телеграмма из Псковской губернии была короткой и лаконичной: Берштейн обнаружена, по интересующему столичный сыск делу