обычные люди, когда мы там были. Почему они не замечают, что мисс Уоллес – эльфийка? Почему я этого не заметила?
– Ты помнишь, как в Аваллахе ты удивилась тому, что Амели не видела рожек Ферина?
Я кивнула.
– Люди не видят нашего истинного обличья. Мы не знаем, почему это так. Во времена Великих войн все было иначе, но чем больше наши миры отдалялись друг от друга и чем безжалостнее люди обходились с природой, тем труднее им становилось распознавать нас. Для людей мы выглядим как люди.
– Но я ведь могу распознавать вас. Да и ты, Питер, видишь, что Рэйвен эльфийка, не так ли?
– Эмма, ты наполовину шелликот. Разумеется, ты можешь нас распознавать. Питер, как посвященный, тоже обрел эту способность. Но для обычных людей наши истинные обличья невидимы. Итану и Бри я кажусь самой обычной девушкой.
Я посмотрела на ее традиционно нескромный наряд.
– Боюсь, обычные девушки в глазах Итана выглядят немного иначе.
Несмотря на чувство неопределенности, все мы улыбнулись.
– Гостевой дом – лучшее место для вас сейчас, – спокойно пояснила Рэйвен. – И все же нам лучше сначала спрятаться в Высокогорье. Когда мы будем уверены в том, что в гостевом доме вам не угрожает опасность, мы отвезем вас туда, – сказала эльфийка. – К тому моменту, может быть, Коллам нас и найдет, – добавила она.
– Как ты думаешь, Элин знает, где находится гостевой дом?
– Нет, я так не думаю, но мы должны еще в этом убедиться.
Еще несколько часов мы ехали по горам, пока Рэйвен не попросила Питера остановить машину перед полуразрушенным домом. Она вылезла из автомобиля и осмотрела жилище. Я услышала, как закрылась дверь машины, и увидела Итана, идущего за эльфийкой и тоже рассматривающего дом. Судя по его выражению лица, дядя считал Рэйвен сумасшедшей.
Мы с Питером вышли из машины, чтобы предотвратить ссору. Бри успела сделать это до нас: она зашла в хижину с сумкой в руках и открыла ставни. Я наблюдала за тем, как она доставала из сумки пару салфеток, а затем хлеб, сыр и немного фруктов.
Мне было неясно, когда она вообще успела позаботиться о еде. Я заметила следы от слез на ее щеках. Хоть наш дом в Портри и не был домом ее родителей, она все равно воспитала в нем своих детей. Теперь этот кусочек воспоминаний был уничтожен навсегда. Мое сердце болезненно сжалось. Я подошла к тете и обняла ее. Она погладила меня по во- лосам.
– Главное – что мы живы и держимся вместе, – прошептала Бри. – Я и представлять себе не хочу, что случилось бы, если бы вы приехали позже.
Она продолжала крепко держать меня, и мы неохотно отстранились друг от друга, лишь когда Итан зашел в дом с близнецами. Даже Эмбер потеряла дар речи после событий прошлой ночи. Бри молча взяла кусок хлеба и яблоко и снова вышла на улицу вместе с сестрой. Когда я пошла за ними, она сидели, крепко прижавшись друг к другу и прислонившись к выбеленной стене домика.
Эмбер подняла на меня взгляд.
– Эмма, что случилось? Что произошло с нашим домом? Он правда сгорел? Со всеми вещами и всеми нашими игрушками?
Мне было