отец и как пахло от него в тот год, когда он работал на кондитерской фабрике.
– И еще «Глоб», пожалуйста, – сказал Брендан.
– Конечно, мальчик мой, – сказал Пит, выбивая чек.
– А я думал, что по воскресеньям Кейти работает, – заметил Брендан, протягивая Питу десятку.
Пит поднял брови, нажал на кнопку кассового аппарата, и дверца, распахнувшись, хлопнула его по животу.
– Так тебе хозяйская дочка приглянулась, а, Брендан?
На Джимми Брендан даже не глядел.
– Нет, нет. – Он издал короткий смешок, тут же замерший на его губах. – Я просто удивился, потому что обычно видел здесь ее.
– У ее сестренки сегодня первое причастие, – сказал Джимми.
– У Надин? – воскликнул Брендан, сделав слишком большие глаза и слишком широко улыбнувшись.
– У Надин, – подтвердил Джимми, удивившись, как быстро тот вспомнил имя девочки. – Именно.
– Ну, передайте ей поздравления от меня и Рея.
– Конечно.
Брендан, устремив взгляд вниз, на прилавок, несколько раз кивнул, пока Пит паковал покупку.
– Ну хорошо, рад был повидаться. Идем, Рей.
Рей не глядел на брата, пока тот говорил, но когда тот сказал «идем», он пошел, лишний раз напомнив Джимми то, что всегда и всеми забывалось: Рей немой, но не глухой. Оно и неудивительно, что забывалось – ведь такое не часто встретишь.
– Послушай, Джимми, – сказал Пит, когда оба брата удалились, – хочу спросить у тебя одну вещь.
– Выкладывай.
– За что ты ненавидишь этого парнишку?
Джимми пожал плечами.
– Ну, не то чтобы ненавижу. Я просто… Ну а тебе разве не кажется, что от этого немого мороз по коже пробирает?
– А, так ты про этого малого, – проговорил Пит. – Он и вправду смотрит так, что кажется, приметил что-то у тебя на лице и сейчас схватит и выдернет. Так ведь? Но я не о нем говорил. Я говорил о Брендане. По-моему, он вполне славный парень, тихий такой и очень даже приличный. Видел, как он жестами с братишкой разговаривает, даже когда и не очень надо. Чтобы тот не скучал. Это ж хорошо. А ты, Джимми, приятель, глядел на него так, словно еще минута – и ты двинешь его промеж глаз и потом задашь ему жару.
– Ну вот уж нет!
– Правда-правда!
– Серьезно?
– Вот ей-богу же…
Джимми глядел поверх лотерейного барабана за пыльные стекла витрины, туда, где серела под утренним небом мокрая Бакинхем-авеню. Застенчивая робкая улыбка Брендана Харриса бередила ему душу.
– Джимми, ты чего? Я ведь так, в шутку…
– А вот и Сэл, – сказал Джимми. Отвернувшись от Пита, он глядел через стекло, как тащится через улицу Сэл, направляясь к магазину. – Вообще-то не рано.
б
Потому что разбилось оно
Воскресенье Шона Дивайна – его первый день на работе после недельного перерыва – началось с того, что его вырвал из сна резкий звонок будильника, и он испытал томительное чувство неотвратимой утраты: так младенец выскакивает