триста. Но она пришла. Залучилась в свете коридора словно фея, сплелась из прозрачных нитей нежным шелком.
– Ты чего здесь забыл? – огрела она Андрея по голове.
Он стоял и не понимал, что происходит.
– Медин! С Новым годом! Заблудился что ли?
Андрей медленно снял очки и посмотрел на Лизу.
– Я пришел попрощаться.
– Со мной? Ну слава Богу!
– Я уезжаю, насовсем.
– Ух ты, внезапно, ну что ж… счастливого пути.
– Ты не понимаешь, я совсем уезжаю.
– Я поняла-поняла…
– Я люблю тебя!
На Андрея словно рухнул потолок, и его расколотые бетонные плиты стали, громоздясь, давить на виски, затылок, плечи. Мяли их, били, толкали. Пол ушел из-под ног. Андрей видел, как бетон наклонился, как поехала Лиза с удивленным взглядом. Потом снова вернулась на место. И взгляд ее стал холодным.
– А я тебя нет, – просто ответила она.
И эта простота с невыносимой болью стала выдирать плиты обратно из тела. Они вздымались, тяжело ударялись с крошками, рвали грудь и плечи и возвращались на место, под потолок. Пока не встали. И все стихло. Ни хлопков, ни смеха, ни праздника.
– Иди домой… Андрей, – услышал он в звенящей тишине.
Фея повернулась, волны пробежали по светящимся волосам, и…
– Постой! – услышал он свой голос. Она вздрогнула, остановилась, вот мгновенье, когда еще все можно изменить.
– А! Это ты! – вдруг рявкнуло в подъезде.
Весь шум предновогодней суеты разом накатил и разбил тихий андреев мирок, выбросив из-за спины Лизы накрахмаленного и выпившего Илью Кабанова.
– Тебе, что мало было, а?! – его осоловевшие глаза проплыли мимо лица Андрея, следом перегар, резкий парфюм. Медин почувствовал, как стальная рука Кабана схватила его за воротник куртки, сорвала с места так, что он увидел последний раз Лизу откуда-то сверху, и швырнула вниз по лестнице.
Как он летел кубарем по ступенькам, как его гнал пинками Кабан, Андрей помнил смутно. Привели его в чувство промозглый воздух с моросью и защипавшие ссадины на руках и ногах. Он очнулся на лавочке у своего подъезда. Убежал, унес раненые ноги. Как побитый пес поджал хвост. «Это все мелко и обыденно», – вспомнились слова отца.
– Ха-ха, что же тогда не мелко? – затравленно посмотрел Андрей на горящие окна многоэтажек и сплюнул кровью в снег. – Свет выключать силой мысли? Ну да, я же повелитель кофемолок и тостеров, я могу такое делать!
Он встал в темноте, избитый и мокрый. Вокруг переливалось огнями безудержное веселье. Новый год! Фейерверки искрились над крышами домов, петарды на перебой били то тут, то там. Фиу-у-у-у-у-у, пролетела ракета. В кармане завибрировал телефон. Андрей его достал, расколотый дисплей не горел, кто звонил – непонятно.
– Алле?
– Андрей! Ты где? – запищал голос отца. – Мы тебя ждем с бабушкой… Алло? Андрейка…
Медин зло нажал кнопку сброса.
– Будь ты проклят, капитан