телевидения. Но сама Анна-Мари…
Ее манера говорить напоминала пеструю ленту самых разных вкраплений, основой для которых служили говоры, бытующие где-то между Люцерном, Цугом и Цюрихом. Она говорила по-люцернски, используя форму «привет вам» вместо характерного бернского «приветствую», постоянно вставляя все эти неизвестно откуда взявшиеся «дискордировать» в смысле «разойтись во взглядах», «ушибистость» в смысле «грубость» и «тристия» в значении «грусть». Эти слова приводили его в восторг, равно как и ее любимое ругательство «ухабака», точное значение которого он тоже так и не успел выяснить.
* * *
Что они искали? Простор. И свет! Непременно свет. Стены непременно должны быть ослепительно белыми и окна огромными, выходящими на луг, или поле, или на холмы, за которые по вечерам скрывалось бы солнце, окрашивая все вокруг мягким оранжевым свечением. Им нужна гостиная, место, где можно находиться вдвоем, но также и пространства для каждого из них: для нее рабочий кабинет с компьютером и принтером, для него – комната, где можно расположить аудиосистему, колонки и где пестрые обложки старых пластинок смотрелись бы привычно и естественно. Они ездили, ходили, искали, проживая лучшие дни их совместной бесприютной жизни.
Как-то они приехали в маленькую деревню, окруженную лесом и пашней. Они договорились о встрече перед рестораном. Хозяин долго не приезжал, и Анна-Мари начала уже сердиться и внутренне закипать. Еще раз набирая его номер, Андреас украдкой поглядывал на то, как Анна-Мари беспокойно расхаживала вдоль фасада старого дома с типичной крышей, каменным нулевым этажом, где и располагался этот небольшой деревенский ресторан, и деревянным первым жилым этажом. Хозяин появился с десятиминутным опозданием.
Его трактор «Джон Дир» был весь забрызган зеленой силосной пеной. Огромные колеса, вымазанные в черноземе, оставляли на черном свежеуложенном асфальте легко различимый след. Хозяин выглядел лет на тридцать и говорил на очень странном диалекте. Андреас никогда еще не сталкивался с таким говором. Извинившись, хозяин попросил подождать еще буквально пять минут. Запарковав трактор в боковом переулке, он снова появился перед ними, но уже без кепки и в свежей рубахе и предложил занять места в его «Порше Панамера». Квартира находилась в жилом комплексе в нескольких километрах отсюда.
В салоне пахло нагревшейся кожей, приглушенно играла неразличимая музыка.
Андреас сел впереди, Анна-Мари устроилась на заднем сиденье. С электрическим жужжанием опустилось стекло. Анна-Мари выставила наружу камеру и сделала несколько снимков. Хозяин сказал, что его зовут Хуго. В нынешних условиях только сельское хозяйство уже не может быть проектом на будущее. Правительство недавно повысило размеры субсидий фермерам, без которых он лично давно бы уже прекратил работать на земле. С другой стороны,