утро, синьорина Фарино, – сказал мужчина, одетый в полупальто. – Или правильнее будет сказать синьора Феррара?
Что ж, – подумала она. – Значит, это не грабеж. Но если это убийство, то самое неловкое и медлительное, какое только помнит мафия. Этот парень уже мог пришлепнуть ее и сделать ноги. Он наверняка должен знать о «мальчиках», дожидающихся на расстоянии в каких-то несколько сот метров. Анжелина перевела дух и взглянула в лицо мужчине.
– Курц, – утвердительно проронила она. Они никогда не встречались, но она хорошо помнила фотографию, которую прислал ей из тюрьмы Стиви для передачи Марионеткам.
Мужчина в ответ не улыбнулся и не кивнул. И пистолет в его руке не дрогнул.
– Я знаю, у вас имеется с собой кое-что, – заявил он. – Держите руки вот так, и с вами не случится ничего дурного. Пока.
– Вы даже представить себе не можете, какую крупную ошибку совершаете, – медленно, тщательно подбирая слова, сказала Анжелина Фарино Феррара.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросил Курц. – Снова заказать меня?
Анжелина никогда не встречалась с этим человеком, но была наслышана об истории его жизни достаточно хорошо для того, чтобы не пытаться прикидываться невинной овечкой.
– Это приказал Стиви, – ответила она. – Я только передала распоряжение.
– Почему Марионетки? – спросил Курц.
Анжелина была удивлена вопросом, но лишь на секунду.
– Считайте это приемным экзаменом, – сказала она. Она подумала было, не стоит ли опустить руки, взглянула Курцу в глаза и решила этого не делать.
– Экзаменом на что? – спросил Курц.
Продолжай разговор, – приказала себе Анжелина. Еще две-три минуты, и сюда явятся «мальчики», обеспокоенные тем, что она не показывается на обратном пути. Или не явятся? Сегодня холодное утро. А в «Линкольне» тепло. Может быть, четыре минуты. Она с трудом удержалась, чтобы не посмотреть на большие цифровые часы.
– Я думала, что вы могли бы оказаться полезным для нас, – сказала она. – Полезным для меня. Стиви заказал контракт, но я специально выбрала этих идиотов, чтобы посмотреть, насколько вы хороши.
– Почему Малыш Героин хочет моей смерти? – спросил Курц. Анжелина поняла, что этот человек должен быть очень силен: 40-дюймовый пистолет, который он держал нацеленным на нее, был не таким уж легким, но его вытянутая рука ни разу не дрогнула.
– Стиви считает, что вы в немалой степени причастны к смерти моего отца и сестры, – ответила она.
– Нет, он так не считает. – Голос Курца был лишен всякого выражения.
Понимая, что если она затеет с ним спор, то сможет или выиграть время, или немного раньше получить пулю в сердце, Анжелина решила сказать правду.
– Он думает, что вы опасны, Курц. Вы слишком много знаете. – Такие, например, вещи, что он нанимал вас, чтобы вы наняли Датчанина, который должен был убить Софию и папу, – подумала она, но не стала