ее ни с кем. И вроде бы никакой угрозы: она уже принадлежала ему, но… Опять «но»!..
Ночью он понял, что не все так просто в этой девочке. Что не так уж и сильна его власть над ней. Что есть в ней стержень, указывающий на внутреннюю свободу, на потребность иметь право выбора или по крайней мере на подсознательное стремление к этому. Вероятно, этот стержень и держал его в приятном тонусе: «Что ж, свобода – это хорошо».
Егор встал из-за неудобного рабочего стола, прошелся по кабинету и в задумчивости остановился. Приближался полдень. Должны были прийти еще два пациента, но думать о проблемах других не хотелось.
«Все должно получиться. Что там по плану?»
Впрочем, и об этом думать не хотелось – хотелось действовать, поэтому он быстро направился к выходу и уже через пять минут был перед палатой мамы Марины. Постучав, Егор осторожно приоткрыл дверь.
– Гостей принимаете?
На бледном лице Марьи Николаевны появилась улыбка.
– Таким гостям всегда рада… Проходите, Георгий! Я вас уже три дня не видела.
– С наступающим вас!
Он подошел к ней и сел на стул.
– А Марина не с вами?
Глаза Марьи Николаевны смотрели внимательно, стараясь уловить и расшифровать каждое движение и каждое слово собеседника. Егор вполне представлял, какие мысли крутятся в голове матери, оставившей любимое чадо без контроля.
– Нет. Мы вчера виделись, – ответил он с чистой совестью. – Марина сказала, что подойдет ближе к вечеру. Как вы себя чувствуете?
– Если не считать, что невыносимо лежать без дела, то хорошо.
– Потерпите. Вы же понимаете…
– Да… – Марья Николаевна непроизвольно вздохнула. – Но я очень переживаю за Марину. Молодая девушка… Столько вокруг всего… – она совсем смутилась и замолчала.
– Марья Николаевна, – сделав небольшую паузу, спокойно заговорил Егор, – я все понимаю и не собираюсь скрывать… тем более я знаю, что вы и так все видите… В общем, мне очень нравится ваша дочь.
– Да, я заметила. И раз уж вы сами заговорили, то прошу вас быть благоразумным. Вы старше и опытнее. Вам легче контролировать эмоции.
– То есть вы против того, чтобы мы встречались?
Егор понимал, что затеял не очень хороший разговор. Но он знал и то, что Марья Николаевна симпатизирует ему. Оставалось подобрать правильные слова, успокоить ее и внушить: все, что происходит, – нормально, каким бы ненормальным ни было на самом деле.
– Ну что вы, – встрепенулась Марья Николаевна. – Нет, конечно! Только… – Казалось, она хотела перевести дух. – Не знаю, как вам это сказать…
– Вы хотите сказать, что я намного старше ее?
– Нет… Это даже хорошо… Но только если вы ее любите… Извините, что напрямую.
– Марья Николаевна, мне действительно очень нравится Марина. И вряд ли вам будет спокойней от того, если я начну кричать на каждом шагу, что люблю вашу дочь… Ведь так?
Взгляд Марьи Николаевны стал глубоким и внимательным.
– Мне просто очень хорошо рядом с ней, – тихо добавил Егор.
– Даже