сделал с этим всем… Али просто обмануть всех, сказать, вот он, муж, что не было обряда над ними, кто знает, кроме Богов? Так и придётся сделать… Ничего, время ещё есть.
Да, время ещё было, это верно, Аяя почти не чувствовала бремени, была весела и легка, как и раньше. Между занятия науками, любовными утехами, мы время от времени выходили с ней в город. Я пытался прикрыть её, как делал некогда с Эриком, отводя взгляды, но с Аяей этого у меня не получалось отчего-то. Впрочем, быть может, получалось вообще только с Эриком? Но её мне не удавалось спрятать от глаз встречных людей. А потому я просил её надевать покрывало, прикрывая лицо. Но помогало мало, Аяя двигалась легко, иногда порывисто, никакой томности, чтобы удержать лицо и фигуру под складками покрывала. Да и не понимала она, зачем ей прятаться, когда все женщины вокруг ходили так, не прячась, а потому все останавливались и смотрели нам вслед. Так что она не проходила незамеченной. Сегодня мы пошли посмотреть на строительство башни.
– Знаешь, говорят, когда закончат, здешний царь станет с Богом напрямую говорить, обходя жрецов и молитвы, – сказала Аяя. – Что думаешь?
– Думаю, чтобы слышать Бога, не нужны ни жрецы, ни башни, нужно токмо сердце открыть, – сказал я, для всех я шёл рядом с ней полноватой тёткой, отвлекая своими полными ягодицами внимание от Аяи. Но получалось не слишком, всё равно взгляды с моей задницы неизменно соскальзывали на Аяю.
А она не замечала этого, как не замечала всегда. И слышала и видела только меня. Я бы тоже не замечал, если бы некогда из такого вот зеваки не вырос целый завоеватель Байкала, погубивший не одну тысячу человек, и меня самого, между прочим…
– И я так думаю! – радостно воскликнула она. – Вот именно, как ты сказал!
Я притянул её к себе за руку. Прошло уже несколько седмиц, почти два месяца, как она сказала мне о беременности, как мы говорили и перестали вспоминать о женитьбе, Эрик сказал, что все считают, и будут считать здесь, что она замужем, и ребёнок наш вполне законный. А что, это вполне может удасться, мы приехали в Вавилон мужем и женой для всех… Даже Зигалит не сомневается, что мы женаты. Всё будет хорошо, всё будет как надо, уговаривал я себя. Я боялся, что слух об Аяе дойдёт отсюда до Кратона, и он узнает, что она живёт здесь, что она беременна и возможно его ребёнком… Вавилон не так далёк от Кемета, а слово человеческое катится по земле быстрее ветра…
Мне хотелось знать, как бы она отнеслась к тому, что ребёнок, которого она носит, это дитя Кратона. Но я не решался спросить её об этом, а что если она по теперешнему простодушию, скажет, что ей безразлично, его или мой? Я не мог не думать об этом, как ни уговаривал себя вначале, что мне безразлично. Нет, я хотел, чтобы ребёнок был именно моим. Мне это казалось знаком начала настоящей новой жизни и для меня и для Аяи. Словно я загадал, что тогда мне удасться уйти от моей госпожи, едва наш с Аяей малыш появится на свет…
Мы приблизились к башне.
– Смотри, готова почти… – проговорила Аяя, задирая голову. Ткань покрывала соскользнула с её волос.
Действительно, верхушка башни терялась