места для оригинального взгляда автора на то, что происходит вокруг: с ним, со страной, с близкими и знакомыми людьми, без глубоко личного, выставленного напоказ. Да. Именно тем и отличается классическая литература от ремесла окололитературных поделок. А как бы вы хотели? Без «личного» – нет и литературы, оставляющей след в вечности.
Погружение в мир «личного», в данном контексте, в мир снов, иллюзий и в мир реальный – суть, красная нить романа. Следить за жизненными перипетиями героини нелегко, это не чтиво в купе вагона или на пляже, дабы убить время, каждая из прочитанных страниц невольно заставляет обращаться и к собственному опыту, и жизненному же пути. Вполне естественно, что результатом становится сопереживание, без чего чтение книг лишено и удовольствия, и смысла.
Автору удается держать читателя в напряжении не хитрыми «детективными» ходами, а философским осмыслением того, что называется жизнью, того, что меняется у тебя на глазах ежеминутно, ежесекундно. Того, что ставит нас перед выбором, что мы выбираем. Это – дороги, которые вынужден выбирать каждый из нас, проснувшись поутру.
Литератор, приступая к работе, тоже намечает и торит для себя путь. Марк Котлярский предпочитает малоисследованные тропы. Его метод сродни тому, что в изобразительном искусстве принято именовать импрессионизмом, искусством создания впечатления от реального мира, слепком внешнего мира в сознании человека во всем его многообразии и красочности, в столкновении романтической поэзии и жесткой реальности.
О вредной пользе женских романов
У вас бывали ощущения дежа вю? У меня – по прочтении этой книжки – определенно… Где-то видел, слышал, читал… из серии т.н. женских романов. Не то, чтобы я их читал вообще, но вот попался на глаза «Дневник Бриджит Джонс. Как отказать красивому мужчине».
Они однотипны, написаны, как правило, под копирку. Обязательный красавец-мужчина. С томным взглядом, непременно, излучающий власть и силу. Обычно автор помещает их в средние века, от греха подальше. Но в этот раз перед нами современный любовный роман и современный мужчина. И он, конечно, «изящный».
Автору так нравятся изящные мужчины, что он употребляет этот термин едва ли не каждой странице.
Вот, извольте:
… его походка была легкой, грациозной, томно-ленивой, словно у сказочного эльфа
… изящным движением он опустился
… изогнулся в изящном поклоне
… изящный крестик на груди
… этот темноволосы мужчина с изящными движениями.
Ну да, ладно. Изящный, так изящный.
Я – о другом. О «озабоченности», понятно, какой. О той самой.
… Незнакомец обернулся, их глаза снова встретились, и в его взгляде через весь зал без слов читалось волнующее послание: «Я тоже хочу тебя трахнуть».
Вот это, с позволения сказать, послание и проходит красной нитью через все повествование.
«Опытная» журналистка, которая не обзавелась за годы странствий