пока диктовать кому-либо свою волю. Сначала надо разобраться с тем, где я вообще нахожусь, и что из себя представляют эти графья… Я почти не сомневался в том, что речь идет о каких-нибудь нравственно распавшихся проходимцах, воцарившихся среди психически больных отщепенцев и возомнивших себя богами. Не исключено, что всем этим сидящим, лежащим и бродящим повсюду полулюдям-полутеням скармливается какое-нибудь снадобье, лишающее их воли и способности адекватно реагировать на происходящее. Но как же, черт возьми, нас-то с Оле сюда занесло? Не иначе, как действует какая-то банда, добывающая мнимым графам новый материал для их бесчеловечных опытов. Да вот Хегле, к примеру, чем не член такой банды? Он был первым, кого я увидел в этом странном краю, полном расфуфыренных, искусственных марионеток, он привел меня в чувство и сопровождает теперь в моей первой экскурсии по этому огромному сумасшедшему дому, словно Белый Кролик Алису в Стране Чудес. Наверняка ему поручено присматривать за мной, дабы я не сбежал…
Тут я вспомнил о моей неудавшейся попытке побега и, погрустнев, впился взглядом в линию горизонта, странно изогнутую и тоже словно бы декорированную, как и все вокруг. Удастся ли мне когда-нибудь вновь очутиться по ту сторону проклятой границы, прочность которой так восхвалял мой провожатый?
Хегле по-своему истолковал мою печаль:
Не волнуйся, прием у Графини ты не пропустишь, и могу заранее сказать, что это будет самый запоминающийся прием из всех, на которых ты когда-либо бывал.
Не сомневаюсь.
Небо вдруг посерело, и в воздухе запахло какой-то мерзостью, напоминающей отраву для крыс. Не чувствовалось ни малейшего ветерка, кусты и деревья стояли не шелохнувшись, словно вырезанные из картона, и ни одной, даже случайно заблудшей, птицы я не различил в их по-осеннему вялой листве. Люди, до того преспокойно наслаждавшиеся ничегонеделанием на улицах города, вдруг разом заспешили куда-то, засуетились и стали один за другим исчезать в тусклых чревах своих жилищ, глотающих их комичные фигурки, словно кит стайки рыбешек. Все это выглядело так, будто кто-то невидимый дал беспечным горожанам сигнал расходиться, и они не смели его ослушаться. Хегле тоже с тоской взглянул на, должно быть, манящий его узкий вход в его берлогу, но остался стоять у скамейки.
Не пора ли тебе отдохнуть? съязвил я, не очень понимая суть происходящего.
Хорошо бы, ведь позже начнется церемония посвящения и нужно быть готовым, ответил он, то ли не уловив моей иронии, то ли решив не подавать виду, но сейчас я должен идти, чтобы не пропустить встречу.
Что за встреча? Какое-то городское мероприятие? к своему изумлению, я начал вдруг испытывать интерес к происходящему.
Это личное. Могу лишь сказать, что рад был получить разрешение повидаться с ней.
Получить разрешение? переспросил я удивленно. Ты что же, и увидеться с кем-то по своей воле не можешь?
Могу, вздохнул Хегле, но для общения с теми, кто находится за пределами Графства, требуется высочайшее разрешение Графини.
Опять не Графа?
Я же говорил тебе,