дорогу – к слову сказать, элитный поселок не был поселком в привычном понимании этого слова – соседей у Тины был всего четверо, и все они располагались за ее домом, обладали отдельным забором и своей охраной. Так что эксплуатировать усатого охранника я могла на полную катушку – он подчинялся только Бельским.
Добежав до места, где лежал умирающий человек, я ткнула в него пальцем и произнесла:
– Вот! Хватайте его и несите в дом!
Кряхтя и матерясь, охранник с горем пополам подхватил мужчину под руки, и потащил в сторону дома. Ноги несчастного волоклись по земле, я шла рядом, поддерживая брюнета с другой стороны, а Тина, крутясь возле нас, жалобно спрашивала:
– Полина, это кто? Что с ним? Это ты его так что ли?
– Не мели чушь, – огрызнулась я. Мы уже почти дошли – показались распахнутые ворота и дверь в дом. Затащив бесчувственное тело внутрь, мы с облегчением положили его на пол. Мужчина признаков жизни не подавал – лежал тихо, и даже не стонал.
– Вон! Ворота закрыть, никого не пускать! – рявкнула Тина на охранника. Того как ветром сдуло.
Присев, я осторожно дотронулась до шеи пострадавшего. Пульс был.
– Живой… – радостно прошептала я.
– Твою мать, Полька, – заорала вдруг сзади подруга. – Это же Макс Воронцов!
– Чего орешь? – поморщилась я. – Не видишь, человек умирает! Надо помочь.
– …! – нецензурно выразилась Тина, хватаясь за телефон и тыкая в кнопки. – Ты хоть понимаешь, кого притащила? Как ты его нашла?
– В лесу. Шла к тебе по тропинке, а там двое мужчин его из машины вытащили и бросили под деревом умирать. Я спряталась, а когда они уехали – сразу к тебе. Что стоишь?
– Черт побери, – зарычала подруга, отбросив телефон в сторону. – Сиди с ним, я сейчас!
Подруга убежала на второй этаж, и через минуту вернулась обратно – с черным чемоданчиком, ножницами и подушкой.
– Положи ему под голову, и на кухню – принеси воду из чайника. Быстрее давай!
Присев возле тела, подружка разрезала ножницами черную рубашку, ремень и деловито принялась резать брюки, освобождая брюнета от одежды. Вернувшись с водой, я застыла рядом, наблюдая за работой Тины – та уже ощупывала тело и светила фонариком в лицо несчастному, приподнимая по очереди веки.
– Принесла? – не оглядываясь, спросила Тина. – Намочи бинты и протри ему бок справа.
Выжав ткань, я присела с другой стороны и осторожно провела мокрым бинтом по грудной клетке мужчины. Вся правая часть была залита кровью, в боку виднелось отверстие с рваными краями, а тело было усыпано синяками, порезами и кровоподтеками.
– Хорошенько его так, – между делом отметила подружка, набирая в шприц какую-то жидкость. – Интересно, чтобы мы делали, если бы я не была врачом?
– Не знаю, – пожала я плечами, выжимая окровавленный бинт. Вода в тазу окрасилась в розовый. – Копали могилу?
– Смешно, – фыркнула Тина. – Если он умрет, будут большие неприятности. Я серьезно говорю, Поль, его брат – Мирон Воронцов.
Я присвистнула.