я, обнимая диванную подушку.
– Завтра вечером, точнее, уже сегодня, – промямлила подруга. – Хорошо мы, конечно, с тобой посидели…
– Это точно, – зевнула я. Сон окончательно накрыл нас с головой.
Глава 2
– Доброе утро, – раздался над ухом чей-то голос. Разлепив глаза, я заорала от неожиданности, увидев прямо перед собой мужское лицо, и бросила в него подушкой. Сбоку послышался раскатистый смех.
– Заткнитесь, – простонала с соседнего дивана подруга, натягивая плед до подбородка.
– А ну встать! – рявкнул мужчина, оказавшийся Глебом, и кинул подушку обратно в меня.
– Тина, твои братцы приехали, – сообщила я, подпрыгнув на диванчике.
– Вижу, не слепая, – огрызнулась подруга. – И чего надо? Могу я поспать?
– Но почему вы спите здесь? – Гриша, облокотившийся о каминную полочку, дружелюбно мне улыбнулся. – Привет, Полина.
– Почему-почему, – пробурчала я, с опаской наблюдая за хмурым Глебом. – Болтали и уснули, вот и все.
– А что с твоими джинсами?
Переведя взгляд вниз, я с огорчением застонала – любимые джинсы были сплошь украшены пятнами от травы, грязи, земли и…бурыми подтеками. Похолодев от ужаса, я быстренько накрыла ноги пледом.
– Упала вчера, пока шла к вам.
До Тины, видимо, тоже дошло, что наверху в ее кровати лежит Макс Воронцов при смерти, поэтому подруга, вскочив с дивана, бодро защебетала:
– А вы чего так рано? Полина, сиди тут, я сейчас умоюсь и принесу тебе одежду. Гринь, будь другом, приготовь Поле кофейку.
И умчалась на второй этаж. Я скромно сидела на диване, вцепившись в плед, и опустив глазки в пол.
– Ну, кофе так кофе, – улыбаясь, проговорил Григорий. Через секунду с кухни раздался его бархатистый голос: – Хоть бы воды в чайник налили, хозяюшки!
– Извините, – пискнула я. В присутствии братьев Тины я всегда терялась – и если с Гришей было легко и непринужденно, то Глеб – вечно хмурый и серьезный, напрягал одним только своим видом. Вот и сейчас он рассматривал меня, как насекомое, и подозрительно щурился.
– А это что?
Наклонившись, Глеб достал из-под дивана кусок окровавленной салфетки. Мысленно попрощавшись с жизнью, я прикинулась идиоткой и заблеяла:
– Так это я вчера, когда упала… Кожу распорола на боку, вот и вытирала. Там сучок такой острый был, болит – жуть!
Смерив меня грозным взглядом, Глеб уже хотел опять что-то сказать, как его отвлек звонок мобильного. Посмотрев на экран, младший Бельский удалился в коридор, зато в гостиную вплыл Григорий с чашкой кофе.
– По особому рецепту, – доверительно поведал он, подмигивая мне. – С коньячком.
Поморщившись, я сделала глоток. Да уж, кто о чем: Гриша думает, что мы с Тинкой напились и весело проводили время, а вот Глеб явно подозревает нас во всех смертных грехах.
– Полина, – раздался голос со второго этажа. – Иди сюда, переоденешься.
Поблагодарив Гришу за кофе, я рысью понеслась в комнату Тины. Подруга,