аспирантка подумала: «Это всё от нерешительности! Смелей надо!»
Она вызвалась помочь ему донести очередную порцию проектов и специально взяла их очень много, просто целую вязанку, обхват, «беремя», как говорят в народе. И, когда он стал прощаться у подъезда, сказала: «Ну, как вы это донесете? Всё разлетится!» – и вошла с ним в лифт, и даже в прихожую, а в прихожей спросила: «Куда класть?» – и он, слегка растерявшись, провел ее в свой кабинет.
Там она сложила проекты на журнальный столик и сказала, нарочно громко переводя дух:
– Можно у вас попросить воды попить?
– Сию минуту, – сказал профессор. – Но, может быть, чашечку кофе?
«Ого! – подумала аспирантка. – Лови момент, дорогая!»
– Да, спасибо, не откажусь, – сказала она.
Профессор ушел. Слышно было, как он в конце коридора зашел в кухню, стал звенеть посудой.
Она огляделась. Комната была просто дивная. Старинный письменный стол с бронзовой лампой, книжные шкафы с витыми колонками, люстра с пузырем красного стекла и огромный диван, покрытый тонким и мягким персидским ковром…
Когда профессор с кофейным подносом в руках вошел в кабинет, она поднялась с дивана ему навстречу. Совсем голая. Даже клипсы сняла.
Она была очень красива. Полное совершенство. Фигура, достойная резца Праксителя. Или лучше даже Кановы, или русского классика Витали. Потому что у Праксителевых Афродит тяжеловатые лодыжки. А тут всё было воздушно и тончайше, но при этом рельефно и выпукло – где надо и как надо.
Профессор смотрел на нее как завороженный. Он поставил поднос на стол, шагнул к ней, она шагнула ему навстречу, и он сказал, протянув ей руку:
– Пойдемте.
– Да, – тихо сказала она.
Он привел ее в ванную. Напустил полную ванну воды, взбил пену, помог ей забраться туда и даже слегка потер ее махровой рукавичкой. При этом не снимая пиджака, а только слегка подсучив рукава.
– Теперь вставайте, я вас сполосну, – сказал он.
Она выпрямилась в дивном блеске своей наготы, как сказал бы поэт.
Он душем смыл с нее пену.
– Вылезайте. Вот так… Я укутаю вас в простынку. А теперь я вас вытру насухо, хорошо? А теперь пойдемте, – он взял ее за руку и провел в кабинет. – Не остыло? – он потрогал кофейник. – Нет, порядок. Одевайтесь, выпьем кофе и… и мне через час на экспертный совет… так что… в общем, спасибо за визит.
Дело в том, что бедный профессор играл за другую лигу, но время было такое, строгое насчет этого, семидесятые годы, сами понимаете. Ни о каком «coming out» и помыслить было невозможно.
Тем более перед аспиранткой.
Но она была просто поразительно хороша.
Даже ему понравилась.
Seduzione sfortunata. 2
Одна студентка влюбилась в преподавателя. Однажды она как-то сумела зазвать его к себе домой и сказала:
– Я вас люблю. Я хочу родить от вас ребенка.
Он несколько смутился. Вторая фраза смутила. Так-то он, может быть, был бы не прочь, но столь серьезные перспективы ему не нравились. Он сказал:
– Но