сейчас пойдём туда все вместе.
– Мой мир… Ему угрожает страшная опасность, – дрожащим голосом произнёс Гораций. – Если бы только у меня был настоящий ключ! Я бы вмиг всё исправил! И мой мир снова стал бы стабильным… А так я постоянно должен опасаться, что всё рано или поздно рухнет!
На его лице отражалось глубокое отчаяние.
А для Лауры мир уже рухнул – её собственный мир. У неё до сих пор в голове не укладывалось, как её родители могли так искусно притворяться. Да ещё столько времени. А ведь она так страдала из-за развода! Она так переживала, когда они ругались! И всегда искала вину в себе самой. Что она сделала не так? В чём провинилась? Чем спровоцировала очередную ссору? Эти вопросы постоянно крутились у неё голове, не давая покоя. В какой-то момент она даже возомнила, что всему виной её ревность к Элиасу. По крайней мере, ей казалось, что это главная причина разлада в их семье.
Но как же правдоподобно они играли свои роли! Ведь даже после того, как родители уже разошлись и Лаура с мамой и Элиасом переехали в новую квартиру, Валерия неустанно повторяла, какой Петер безнадёжный мечтатель и жалкий неудачник!
Поглощённая этими мыслями, Лаура машинально отправила в рот кусок хлеба и принялась медленно жевать, совершенно не соображая, что вообще ест. Она не слышала ни разговоров других ребят, ни даже звуков, доносившихся из джунглей. Она не замечала ничего вокруг.
Очнулась она от внезапно наступившей неестественной тишины – гул голосов разом смолк…
– Что случилось? – растерянно спросила Лаура, испуганно обводя взглядом ребят.
На их лицах отражалась паника. Что-то ей неведомое явно привело их в ужасное смятение. А взгляд Северина был прикован к чему-то, что находилось у неё за спиной…
Она обернулась. Позади стоял Макс Ширмер. А рядом с ним ещё двое мужчин в белых комбинезонах. Все трое держали в руках ружья, которые сейчас были направлены прямо на ребят…
Оливия теряет рассудок
Лаура твёрдо решила, что с этого момента она больше никому доверять не будет. Вероломное предательство Макса Ширмера стало для неё сильнейшим ударом. Она была потрясена и разочарована до глубины души. Как такое вообще могло произойти? Ведь он помогал им – и вдруг перешёл на сторону врага?
Спотыкаясь, она брела позади остальных. Прямо перед ней, пошатываясь, шла Оливия. Она то и дело оборачивалась и молящими глазами смотрела на Лауру. Лицо её распухло от слёз, а во взгляде сквозило отчаяние.
Руфус, напротив, даже вида не показывал, что что-то не так. Он шагал бодро и с такой спокойной, почти равнодушной миной, что могло показаться, будто он просто вышел на прогулку.
Северин тоже пытался держать себя в руках. Но Лаура уже слишком хорошо его знала, чтобы её можно было обмануть. Она чувствовала, насколько его потрясло произошедшее. Его лицо казалось совершенно невозмутимым, почти каменным. Но чуть раздувающиеся ноздри и плотно сжатые губы выдавали бушующее в нём волнение.
Анук, в свою очередь, просто пылала от