спешить, и они шумно причитали, видимо, считая, что именно так им надлежит выражать своё сочувствие. Ни их фоне очень выделялась молчаливая пожилая женщина. Она была одета не по годам элегантно, и была очень статной. На ней было длинное платье с кружевным бантом, в ушах сверкали серьги – канделябры, абсолютно белые волосы были зачёсаны назад, а губы усердно намазаны сиреневой помадой. Народу было так много, что шепчущихся людей никто не замечал.
Их еле слышные слова – «она или он здесь», или «был/была здесь», разобрать было невозможно, окончательно растворились в необузданном всплеске восхищённых возгласах людей.
Появившаяся из ниоткуда, чудовищно – гигантская тень, заслонившая толпу, погрузила в сумрак и без того отнюдь не солнечный день, заставив даже ребятишек оторваться от своих игр возле аптечной лавки, и запрокинуть голову вверх. По небу свободно плыл, рассекая серые облака, величественный дирижабль бледно-голубого цвета, переливающийся перламутровым блеском, объятый как глобус меридианами и параллелями золотисто-бронзового оттенка, как и вся нижняя часть воздушного судна, похожая на лодку. Накрывая город своей тенью, дирижабль двигался из Лютевилля в столицу.
Как только величественное судно потерялось из виду и последняя, уже невидимая для глаз, искра из последних сил наполнилась огненным светом и потухла, из толпы выскользнула девушка в большой шляпе, почти закрывающей лицо, и в платье с длинным блестящим шлейфом, а за ней скрылся и господин Уилбер Силверсмит, известный владелец фабрик и мануфактур, но, дойдя до угла, они разошлись, и Уилбер направился в сторону пруда, небрежно размахивая перекинутым через руку плащом тёмно-охристого цвета, как огромным парашютом, сливающимся с первыми желтеющими листьями. Девушка же точно растворилась в остатках летящего дыма.
Через несколько минут мимо сгоревшей постройки проковылял толстяк Герман, бросив нарочито небрежный взгляд на Аниту, облачённую в женственный костюм земляничной расцветки и красную кокетливую шляпку с цветочком. Она занимала высокий пост в управлении компании, где он работал. Не встречаясь с ней взглядом и не здороваясь, он перекатился в булочную, непривычно пропитанную запахом гари. Анита, как и пожилая леди с фиолетовой губной помадой по имени Белинда Скотт, блондинка, которую все в городе знали под прозвищем Кукла – и многие другие – была клиентами «Шантильи». Кружево в Лютевилле было дорогим и очень модным; оно было востребовано среди невест, изысканных леди разных возрастов, и даже среди джентльменов. Многие лютевилльцы любили использовать в своей одежде элементы викторианского стиля, находя в этом особый шарм.
Кому же понадобилось поджигать единственное в городе кружевное ателье, так много значившее для его жителей?
Может, это была нелепая случайность, а может, и преднамеренный поджог. Но кто мог на такое пойти?
Этим вопросом задавались все присутствующие, в том числе и прибывший на место происшествия детектив