жидкость, и от дыма приятно защекотало в носу.
Он протянул трубку мне. Я задумчиво распаковал пластиковый наконечник, надел его на кальян, неумело глубоко затянулся крепким ароматным дымом, и в голове тут же поплыло. Предметы вокруг меня, турецкие фонари, Хасим и булькающий сосуд с трубками – все пустилось в хоровод в моей голове, и спустя несколько кругов этой, казалось, неугомонной канители я наконец-то почувствовал долгожданное расслабление.
Хасим вел себя уютно и по-домашнему, будто бы в этой кальянной он проводил чуть ли не каждый свой вечер. Задумчиво попивал чай из своей чашки, словно несколько минут назад ни за кем и не гнался по вечернему кладбищу.
– У тебя есть хоть какие-нибудь идеи насчет того, кто бы это мог быть и что ему нужно?
– Идеи-то, конечно, есть… Но зачем этому человеку могла понадобиться… – Тут он будто бы сам прервал себя, отпил глоток яблочного чая и поставил чашку на стол. – Послушай, Леон, прежде чем я расскажу тебе, из-за чего, по моей версии, гоняется за мной этот сумасшедший, я должен поведать тебе кое о чем другом… Рассказ мой будет весьма долгим, так что садись-ка поудобнее.
– О чем другом? – взволнованно спросил я.
Вместо ответа он улыбнулся, потом снова взял трубку кальяна, выпустил из ноздрей струйку дыма и начал рассказывать.
– Думаю, тебе хорошо известно, что издревле в Константинополе было туго с питьевой водой. Оттого еще во времена первых византийских императоров здесь были построены огромные акведуки, в том числе и тот, что теперь проходит практически по центру города, – акведук императора Валента. А он, между прочим, обслуживал город до конца Османской империи. С незапамятных, античных еще времен, когда город не был даже Константинополем, а был маленькой деревушкой Бизантиумом, в нем строили огромные подземные водохранилища, поскольку никакой пресной воды на небольшом полуострове у самой восточной границы Европы не было. Позже Бизантиум стал частью Римской империи, и нужда в пресной воде только росла год от года. Изобретательные римские инженеры придумали целую систему акведуков и водохранилищ, чтобы утолить жажду ненасытного города, и цистерн в нем появилось столько, будто под землей возник еще один город – для воды. Первые христиане использовали для строительства то, что оказалось под рукой, – обломки античных статуй и колонн. Так и появились своего рода новые языческие подземные храмы – храмы воды, обраставшие со временем легендами и мифами, как некогда и сами античные божества.
В одном средневековом источнике встречается свидетельство путешественника о том, что под Святой Софией будто бы есть настолько же большая цистерна, насколько велик и сам храм, и якобы в ней даже могут плавать корабли и разворачиваться водные бои; будто в Большом Императорском дворце есть секретное водохранилище и император может запереться внутри и сидеть там несколько месяцев, пользуясь только своей водой.