горбуна, Схоларий рассердился, вены на его висках вздулись, а лицо исказилось гневом.
– Проклятый Мануил! – процедил он сквозь зубы. – Неужто это именно ты предал василевса Константина, нашего императора? Это ведь ты во всем, подлец окаянный, виноват! Неужто пройдоха и отступник Гемист, эта тварь еретическая, научил тебя своей поганой ереси, той, что ты теперь исповедуешь? Знай же, Гемиста я отлучил от церкви, и ему суждено подохнуть без отпевания! И тебя, гниду сатанинскую, отлучаю!
Хромой горбун, запыхавшись, остановился и молча взглянул на Схолария недобрым своим взглядом. В темноте его глаза сверкнули так, будто бы светились изнутри адским пламенем, и неясно было, то ли это отсветы факелов, что держали в руках слуги Схолария, то ли языки пламени, пылающего у Мануила внутри, но одного этого дьявольского взгляда Схоларию хватило, чтобы в ужасе попятиться назад.
– Сатана… – прошептал он одними губами. – Ты и сам стал Сатаной!
Гримаса ужаса исказила лицо Схолария, и, побелев как снег, он зашептал молитву, которая всегда в Константинополе считалась спасительной:
– Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный…
Мануил молча стоял и, переводя дыхание, смотрел на Схолария и его остолбеневших спутников, вторивших его молитве, своим горящим взглядом, а потом плюнул на землю и что есть силы снова бросился бежать.
И, по словам Схолария, пробежал горбун всего-то около стадии, а потом на глазах у всех земля под его ногами разверзлась и открылись врата преисподней. Из пропасти той вырвались наружу языки пламени и раздался смех дьявольский и вопли мучеников. Мануил, прежде чем сделать шаг в пропасть сию, обернулся к Схоларию, еще раз сверкнул глазами и извергнул какое-то сатанинское проклятие. А потом исчез в огне вырывавшемся из-под земли безо всякого следа! И не было у Схолария ни малейшего сомнения, что перед ним в ту минуту стоял не кто иной, как сам Сатана! И честной и чистой молитвою своей отправил он проклятого горбуна восвояси. Врата преисподней закрылись, и все на этом месте сделалось как прежде. И когда посмотрели слуги Схолариевы на землю – туда, куда плюнул проклятый горбун, – то увидели там полоза черного и в ужасе попятились…
С тех пор Мануила никто никогда не видел, хотя то тут, то там появлялись слухи о нем: кто-то говорил, что некий горбун служил спустя сто лет при султане Сулеймане и лицом он был как две капли похож на Мануила, но притом ничуть не состарился. А другая легенда гласит, что горбун был замечен во Флоренции, при дворе герцогов Медичи… Да только все это лишь людская молва – как ее проверить? Это ведь и младенцу ясно, что всякая власть на земле от Бога, но при каждом властителе есть свой диавол, искушающий его и так и сяк. А если государь поддался искушению, то уж и поминай как звали…
Бейоглу
Вряд ли мне доведется когда-нибудь вспомнить, почему, слоняясь по району