открываться, сначала медленно, затем все быстрее, пока не грохнули о стены железными полосами. Все замерли в изумлении.
Из ворот медленно выдвигалась плотная колонна красно-коричневых щитов. Торон опустил лук, пытаясь понять происходящее. Он был не одинок в своем непонимании. Подобное он видел впервые в жизни, как и многие его товарищи.
Колонна между тем медленно двигалась навстречу тарану.
– Черепаха! Черепаха! – услышал Торон чей-то голос, сразу же подхваченный сотнями других. Десятки стрел притянула к себе железная змея, но ни одна из них не нашла ни единой цели. Стрелы бессильно бились о сплошную стену щитов, Торон в ожесточении выпускал одну стрелу за другой и быстро опустошил свои запасы, то же сделали и его товарищи.
Черепаха на короткое время остановилась и, переждав обстрел, двинулась дальше, приближаясь к тарану. Воины, обступавшие его, не выдержав напряжения, схватили мечи и топоры и бросились на горстку храбрецов, решившихся на дерзкую вылазку. Желая разбить, опрокинуть, разломать строй щитов, ворваться в город на плечах отступающих. С дикими криками скифские воины кинулись на черепаху, потрясая тяжелым оружием. Торон поддался общему порыву, он бросил бесполезный лук и схватил топор на длинной ручке, просунув руку в ременную петлю, он кинулся со всех ног на защитников города. Но, не пробежав и нескольких шагов, споткнулся и упал, сильно ударившись лицом о каменистую сухую землю. Встать он не мог, через него бежали его товарищи. Торон сжался на земле, закрыв голову руками. Когда же он, наконец, вскочил, проклиная себя за неловкость, и бросился к воротам, то со страхом и удивлением увидел, как вокруг черепахи корчатся и умирают воины-скифы.
Короткие лезвия мечей, как жала, выскакивали из едва различимых щелей между щитами и поражали каждого, кто пытался прорубиться через эту стену. Нападающих поражали в ноги, лицо, руку, державшую оружие. В отчаянии хватались скифы за щиты руками, пытаясь оттянуть их и разорвать этот монолит. Таким рубили пальцы и руки. Волна нападающих отхлынула в страхе и растерянности, никто не знал, что предпринять. Стрелки со стен более свободно и смело поражали разбегающихся степняков. Общее смятение усилилось, когда черепаха неожиданно развернулась и десятки воинов стремительно и организованно бросились к тарану, добивая и сметая тех, кто медлил с отступлением. Веревки и цепи в несколько мгновений были разорваны и перерублены, навес над тараном сорван и разломан. Таран вспыхнул едким, ярким пламенем. Все как-то сразу загудело, черный дым взлетел над стенами города. Пламя удивительно быстро охватило все сооружение, как жестокое живое существо, заглатывающее жертву. Кто-то кинулся тушить огонь, пытаясь закидать песком пламя, кто-то плескал водой из кожаного ведра, но пламя как будто разъярилось еще больше, разлетаясь мелкими цепкими лапами. Те несчастные, кого они касались, кричали страшным голосами. Все разбегались