достала, сил нет, так что сменить обстановку не помешает. Ну и надо доказать Скоузену, что я справлюсь. Раз уж Сети обороны непременно нужен на вылазке медик, то я буду лучшим врачом, которого они когда-либо видели.
– Им с тобой повезло, – Мэдисон снова обняла подругу. – А Джейден едет?
Кира кивнула:
– Он же сержант. Он за главного.
Мэдисон просияла:
– Обними его за меня.
Джейден был братом Мэдисон – настоящим, не сводным. Кроме них, кровных родственников в мире не осталось. Некоторые утверждали, что Джейден и Мэдисон – прямое доказательство передачи иммунитета к РМ-вирусу по наследству. Тем печальнее, что ни у одного из новорожденных его не было. Кира же полагала, что Джейден и Мэдисон – скорее исключение из правил, аномалия, которая может никогда не повториться.
Кира частенько говорила Мэдисон, что Джейден – один из самых красивых парней на планете. Так что она уточнила, бросив озорной взгляд на Маркуса:
– Только обнять? А поцеловать?
Маркус смущенно посмотрел на Хару:
– Как думаешь, по какому поводу собрание?
Кира и Мэдисон рассмеялись. Кира радостно вздохнула: от общения с Мэдисон ей всегда становилось легче на душе.
– Сенат хочет закрыть школу, – сообщил Хару. – Самым младшим на острове уже исполнилось четырнадцать, и учителей становится больше, чем учеников. Думаю, они решат завершить курс, чтобы подростки пораньше начали профессиональную подготовку, а учителям найдут более полезное занятие.
– Думаешь? – усомнилась Кира.
– Ну да, – пожал плечами Хару.
– Наверно, опять начнут распинаться про партиалов, – предположила Мэдисон. – Сенаторов хлебом не корми, дай об этом поговорить.
– А как ты хотела? – спросил Хару. – Партиалы уничтожили практически все человечество.
– Не считая присутствующих, – заметил Маркус.
– Я не говорю, что они не опасны, – пояснила Мэдисон, – но их уже одиннадцать лет не видно и не слышно. Жизнь продолжается. К тому же есть проблемы и поважнее. Мне вот кажется, что речь пойдет о Голосе.
– Скоро мы это узнаем, – Кира кивнула на стадион, маячивший за деревьями. Разумеется, у Сената была собственная резиденция в мэрии, но общегородские собрания с обязательным присутствием всех жители Ист-Мидоу обычно проводились на стадионе. Целиком трибуны никогда не заполнялись, хотя взрослые и рассказывали, что раньше, до эпидемии, во время спортивных матчей, на стадионе яблоку было негде упасть.
Когда началась эпидемия, Кире было всего пять. Она почти забыла прежний мир, а то, что осталось в памяти, едва ли было правдой. Кира помнила отца, его темную кожу, всклокоченные черные волосы, очки в толстой оправе, неловко сидевшие на переносице. Комнаты в их доме располагались на разных уровнях; сам дом был желтый – Кира знала это почти наверняка. Когда девочке исполнилось три года, папа устроил праздник. Друзей-ровесников у нее не было, поэтому детей на вечеринке не оказалось, зато пришли отцовские друзья. Кира помнила, что у нее была огромная