стебли или едва влажную тряпку. Ни слова не сказала о своем наряде и украшениях.
Абеке позволила Соаме делать с собой все, что требовалось, и старалась не смотреть на антилопу.
Когда Абеке вышла из дома, она обнаружила, что ее ждет вся деревня. В конце концов, это был действительно ее день. От самых дверей односельчане выстроились справа и слева, образовав дорожку. Абеке так ждала этого момента! Было забавно делать это для других.
Но отец смотрел на нее сурово, как и все остальные мужчины. Одни женщины разглядывали ее с недовольством, другие – с жалостью. Кое-кто из малышни хихикал.
Абеке шла сквозь строй односельчан, прекрасно зная о том, как разочаровала их. Хотелось убежать подальше, чтобы ее съел лев. Вместо этого она прижимала к боку жуткий горшок и продолжала идти с высоко поднятой головой. Подул ветер, поднимая пыль. Солнце закрыла туча. Абеке не улыбалась. Ее лицо ничего не выражало.
Абеке шагала по извилистому живому коридору, как сквозь строй. За ее спиной люди с обеих сторон сходились и следовали за девочкой.
Впереди она увидела Чинве. Та стояла в самом конце коридора в зеленой мантии, которую доставала только для ритуалов соединения, небрежно набрасывая на одно плечо. На худой босой ноге Чинве проступало тату ее антилопы.
Заметив Абеке, Чинве начала петь. Жители деревни повторяли каждую фразу на языке старого племени. Абеке не знала значения большинства слов, впрочем, другие тоже его не знали, но традиция есть традиция.
Абеке подошла к Чинве и преклонила колени, кожей ощутив землю и песок. Продолжая петь, Чинве окунула маленькую чашку в большой сосуд и пристально посмотрела на Абеке. В Чинве не было ни злости, ни неодобрения. Она была такой же, как во время всех остальных ритуалов соединения, разве что выглядела немного скучающей.
Чинве протянула чашку, и Абеке приняла сосуд из ее рук. На дне было совсем немного жидкости, бесцветной, как вода, но чуть более густой. Абеке выпила ее.
Вкус у Нектара был похож на холодный суп из толченых орехов, раньше такой готовила мама. Нектар был слаще, но во всем остальном удивительно похож на тот самый суп. От воспоминания на глазах Абеке выступили слезы.
Абеке вернула чашку Чинве, полная сомнений и вопросов. Неужели это и правда был Нектар? Или Чинве подменила Нектар супом из орехов и корешков?
Но та, как ни в чем не бывало, забрала чашку и продолжила петь.
У Абеке вдруг закружилась голова, задрожали ноги, на плечи опустилась тяжесть. У всех так было? Ощущения девочки стали ярче.
Абеке почувствовала в воздухе, который принес ветер, отчетливый запах дождя. Она могла различить каждый голос в поющем хоре и даже сказать, кто фальшивит. Она хорошо слышала голоса отца и сестры.
В небе загрохотало и потемнело. Односельчане прекратили петь и запрокинули головы. Только один раз Абеке видела, как появился дух зверя. Его вызвал Хано, внучатый племянник старой Заклинательницы Дождя. Тогда Абеке было всего шесть, но грома в тот раз точно не было. За спиной Хано просто появилось мягкое свечение, и из него лениво вышел муравьед.
А