сейчас в середине дня на стройке нет ни одного человека!
– Благодарю вас, мистер Пратт, – сказала Геро и повернулась, собираясь идти обратно к карете. – Разве может один человек сторожить такой большой участок? – тихо спросила она Джорджа.
Джордж сначала опешил от того, что его мнением интересуются, а затем почесал подбородок:
– Нет, миледи, не думаю.
Геро кивнула. Джордж лишь подтвердил ее собственные опасения.
Она должна нанять дополнительных сторожей, и поскорее, если ничего другого сделать не сможет.
Она думала, что Рединг ее покинул, но когда вошла в карету, то увидела, что он сидит, привалившись к спинке сиденья все в той же позе, в какой она его оставила почти час назад. Она села, карета двинулась вперед.
На Рединге были довольно поношенный коричневый фрак и жилет бутылочного цвета, темно-коричневые брюки. Длинные ноги заняли почти все место между сиденьями, и потертые сапоги оказались у нее под сиденьем. Черная шляпа по-прежнему была надвинута на глаза, и Геро только сейчас заметила давно не бритую щетину у него на скулах. Он не пошевелился, и когда она вошла, и когда карета тронулась. И тут Геро услышала слабый храп. Взгляд ее упал на его приоткрытый рот. Во сне нижняя губа казалась полной и… чувственной, особенно в сочетании с темной щетиной вокруг рта.
Геро поспешно отвернулась.
– И что вы решили? – вдруг спросил Рединг, а она от неожиданности вздрогнула. Выходит, он все это время притворялся спящим?
Гриффин сел и лениво потянулся, потом выглянул в окно.
– Едем обратно?
– Да.
– И как у вас обстоят дела?
– Хуже, чем я думала. – Геро помолчала. – Архитектор, судя по всему, скрылся.
Его это, видно, не удивило.
– А как насчет моего предложения?
– Вы хотите сказать – шантажа?
Он пожал плечами:
– Называйте это как хотите, но я стою на своем. Вы будете ездить со мной, либо вообще не будете ездить.
Геро опустила глаза на сложенные на коленях руки и сжала пальцы в кулаки. Она не сомневалась в том, что он действительно все расскажет и брату, и жениху, если она не согласится на «сделку». Мэндевилл будет недоволен, однако именно Максимус положит конец ее поездкам в приют и, возможно, запретит ей быть патронессой. Геро слушалась брата во всем, но не в этом случае. Она вспомнила маленькие трогательные лица, когда дети старательно пели гимн, специально выученный для нее.
Геро подняла голову. Рединг наблюдал за ней с таким видом, словно читал ее мысли.
– Зачем? – спросила она.
– Что зачем?
– Зачем столь неожиданное беспокойство о моей особе? Почему вы хотите заключить эту сделку?
Она ожидала, что он разозлится, но этого не произошло – Гриффин с еле заметной усмешкой снова привалился к мягкой спинке сиденья.
– Вы непредсказуемая женщина, леди Совершенство. Возможно, мое доброе сердце призывает меня спасать безрассудных дам.
– Я вам не верю.
– Вполне