дамами, вероятно, не в его правилах.
– Ждете меня?
Мужской голос прозвучал прямо у Геро за спиной, и она от неожиданности вскрикнула и чуть не подскочила. Она сердито посмотрела на Рединга. Он выглядел неопрятным и взъерошенным.
– Вы снова где-то разгуливали всю ночь? – не подумав, спросила она, а когда опомнилась, то краска залила ей шею.
Гриффин засмеялся и помог ей сесть в поджидавшую карету.
– Разумеется. Распутники не спят по ночам, а занимаются более интересными делами.
Геро ничего на это не ответила и опустилась на подушки сиденья. Странно, но, хотя его слова ужасно раздражали, она ощутила… радостное волнение от того, что он все-таки появился, как они договаривались.
– А вы, наоборот, – сказал Рединг, усаживаясь напротив, – выглядите свежей и отдохнувшей. Прелестная утренняя лилия.
Она недоверчиво на него взглянула. То, что можно было расценить как комплимент, в его устах прозвучало как оскорбление.
А Гриффин улыбался как ни в чем не бывало во весь свой большой рот, от чего на щеках у него залегли глубокие складки. Щетина на скулах казалась еще темнее от белого парика.
– А вы с успехом могли бы позировать для гравюры с предостерегающим названием «Распутник», – заметила она что ни на есть нежным голосом.
Рединг расхохотался:
– У моей лилии есть шипы, оказывается.
– У лилии нет шипов, и в любом случае я не ваша лилия.
– Конечно, нет. Вы просто моя дорогая будущая сестрица.
Геро собиралась его одернуть, снова попросить не называть ее своей сестрой, но потом поняла, что любое возражение с ее стороны скорее всего подтолкнет его к еще более вызывающему поведению. Поэтому она лишь вздохнула и поинтересовалась:
– Куда мы едем?
Рединг вытянул ноги, и его башмаки задели подол ее шелкового утреннего платья бледно-желтого цвета.
– У меня есть старый приятель. Хочу вас с ним познакомить.
– Зачем?
– Он архитектор.
– В самом деле? – удивилась Геро. – Где вы его встретили?
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– Я раз от разу общаюсь с приличными людьми.
– Я не…
Рединг отмахнулся от ее извинений.
– Я познакомился с Джонатаном Темплтоном в Кембридже.
– Говорили, что вы ушли оттуда, проучившись только год.
– Вы назвали меня легкомысленным, – напомнил ей он, – но не все, с кем я учился в университете, были такими же безответственными. Отец Джонатана – священник с крайне скудными доходами. Ему удалось попасть в Кембридж исключительно потому, что друг их семьи взял на себя расходы по обучению Джонатана. А он отплатил ему за доброту тем, что с утра до ночи усердно занимался.
Геро, склонив голову набок, спросила:
– А что вы изучали в Кембридже?
Он хмыкнул:
– Хотите сказать, помимо шлюх и выпивки?
На этот раз она не попалась на крючок.
Рединг опустил голову и, помолчав, с улыбкой сказал:
– Не поверите