что на миг не стало слышно даже Ошун.
– Мам, Эвинья приехала! – вклинившись между женскими и младенческими воплями, сообщил Ошосси. Ошун и Жанаина мгновенно умолкли, повернулись… и Эва чуть не лишилась чувств.
Ошун, красавицы Ошун, появление которой на перекрёстке города легко могло спровоцировать дорожную аварию, сейчас нельзя было узнать. Правая её щека была рассечена царапиной, на скуле красовался синяк. Как ни была ошеломлена Эва, она всё же определила, что царапина – старая, поджившая, а синяк уже сходит. Волосы Ошун висели всклокоченной массой, измученное лицо было немилосердно зарёвано. Но гораздо более этого Эву напугало то, что над головой Ошун блёклыми газовыми огоньками стояло голубое свечение. Такое же, которое неделю назад она увидела у Эшу. Сияние, говорящее о лжи.
Всего один миг Эва и Ошун смотрели друг на дружку – но Эва успела заметить в глазах подруги отчаяние, мгновенно перешедшее в панический ужас. А затем Ошун ахнула, всплеснула руками, хрипло закричала: «Дона Жанаина, ради всего святого, я не могу, не хочу её видеть, не пускайте Эву ко мне!» – и, закрывая лицо руками, кинулась в дом.
Эва остолбенела. Ошун не хочет её видеть?..
Едва оказавшись с освобождёнными руками, Жанаина выхватила из кармана платья древний мобильный телефон и принялась тыкать в кнопки, от волнения то и дело попадая не туда и яростно чертыхаясь.
– Эшу! – воспользовался Ошосси моментом. – Что стряслось? Ошун ушла от Шанго?!
– Ушла? – Эшу взмахнул племянником так, словно намеревался запустить его в витрину магазина. – Да это Шанго её бросил! Вместе с детьми! Неделю назад свалил из города неизвестно куда! Нашёл время, засранец! Он ещё и вмазал Ошун – ты видел её лицо?
– Твою ж мать… – Ошосси даже присел. – Что Ошун могла такого сделать? Они же четвёртый год живут! И Шанго даже пальцем её не тронул никогда! Он что – был пьян? Или под маконьей?
– Что ты ко мне пристал? – огрызнулся Эшу. Исподлобья взглянув на Эву, невесело ухмыльнулся. – Видишь, какие дела творятся, малышка… И не смотри на меня так: я знать ничего не знаю! Чёрт бы драл всех младенцев… Чем его заткнуть?!
Эва отвернулась, не в силах видеть голубых просверков над головой Эшу. Паника поднималась в ней стремительно, как рвотный позыв. Она посмотрела на тётю, – та, не замечая ничего вокруг, остервенело тыкала в кнопки телефона. Скосила глаза на Ошосси, – тот, уставившись в мостовую, мрачно дымил сигаретой. Было очевидно, что ни брат, ни тётка не видят этого мерзкого синеватого сияния.
«Что же это такое? – с ужасом думала Эва. – Эшу лжёт, но что с него возьмёшь, он всю жизнь такой… Но Ошун?!. Почему, что случилось? Ведь мы же подруги! Для чего ей обманывать меня?»
– Эвинья, мне, наверное, лучше поехать в гостиницу, – вполголоса сказала стоящая за её спиной Габриэла. – Когда в семье неприятности, чужим людям лучше не…
– Перестань, пожалуйста! – сердито отозвалась Эва. – Я не знаю, что произошло, но…
– И